Джозефина оглянулась, а потом посмотрела на меня. Я выбросил йод в высокую траву, и она, не говоря ни слова, ускорила шаг, чтобы не отстать от меня.

Когда мы приблизились к коновязи, Джозефина вдруг метнулась к двери дома мистера Раста и исчезла внутри. Я заколебался, не зная, стоит ли мне следовать за ней, не зная, осознает ли Джозефина, как мало у нас времени. Я услышал шум внутри, лязг, грохот падающих предметов, и она появилась так же быстро, как исчезла, держа в руке нож с костяной рукояткой. «Это мое», – сказала она и засунула его за пояс платья.

– Ты умеешь ездить верхом? – спросил я, отвязывая поводья лошади. Она отрицательно покачала головой. – Ну, тогда просто держись, – сказал я, вскочил в седло и потянул Джозефину за собой. Ее руки обвились вокруг моей талии и, когда я пустил лошадь в галоп, напряглись так, что я почувствовал худобу ее предплечий и сильное давление ее пальцев на мой живот.

Почему я не взял с собой Бо? Почему не оставил замок открытым, чтобы он тоже мог убежать? Разве Джозефина заслуживает большего, чем он? Думал ли я, что, если отпущу Бо на свободу, это помешает нам с Джозефиной бежать?

Из-за того, что произошло позже, я задавал себе эти вопросы много раз. Я искал в себе какую-то сложную цель, причину или намерение, но на самом деле ничего такого не было. Ответ прост: я вообще не думал о Бо. Мне и в голову не пришло отпустить его. Что-то в Джозефине тронуло меня. Ее молодость, ее голос, ее глаза, которые казались отражением моря и неба вместе взятых. Я не могу точно сказать, чем именно, но она меня тронула, а Бо – нет. Я даже не думал о нем как о человеке, и это печальная, постыдная правда.