В результате этого, однако, развитие промышленности внутри монархии приняло своеобразный характер. Малейшее проявление активности молодой венгерской буржуазии, которая все же, вопреки всему, продолжала развиваться, было неизбежно направлено против австрийской буржуазии. В Венгрии образовался и укрепился единый фронт, союз между дворянством и буржуазией. Хотя венгерское дворянство на некоторое время было умиротворено политическими уступками Марии Терезии, однако оно тоже хотело иметь свою долю барышей, получаемых в результате нового экономического развития.

Поэтому в последующие годы, когда на очереди стояло свержение абсолютизма, объединение австрийской и венгерской буржуазии было уже невозможным. Австрийская буржуазия хотела стать свободной, но в то же время она желала сохранить за собой право эксплуатировать Венгрию, как свою колонию. Результатом этого явилась политическая разобщенность в стране, следствием которой явилось поражение буржуазной революции. Так как австрийская буржуазия понимала, что свержение абсолютизма означало бы также освобождение Венгрии и что Венгрию можно держать в зависимости только с помощью абсолютистского государства, она постепенно утратила интерес к его свержению и стала на путь терпимого отношения к абсолютизму.

Но конфликты, предпосылки для которых создала экономическая политика короны, начались позже. Вначале эта политика привела к быстрому и значительному укреплению Австрии, к новому подъему благосостояния страны и к пополнению государственной казны. Монархия наконец получила возможность вести активную внешнюю политику и начать борьбу за свои потерянные силезские владения.

Семилетняя война и раздел Польши

Немногие войны были так хорошо подготовлены в дипломатическом и военном отношении, но и немногие из них окончились так безрезультатно, как Семилетняя война. Немногие войны принесли австрийскому оружию столь крупные временные и столь незначительные конечные успехи.

После войны за Австрийское наследство корона вынуждена была отдать Силезию, но ни Мария Терезия, ни ее советники не хотели примириться с потерей этой богатой и развитой провинции, в которой сосредоточилась значительная часть новых текстильных мануфактур. Но дело заключалось не в одной только Силезии. Мария Терезия, зная Фридриха и понимая его политику, утверждала всегда, что Силезия была только началом, что Фридрих при первом удобном случае попытается захватить также Чехию и Моравию. Пруссия Фридриха II, та Пруссия, которая с помощью самих Габсбургов сделалась сильным агрессивным королевством, по убеждению Марии Терезии, являлась угрозой для Австрии, ее смертельным врагом, которого нужно было сокрушить. Это убеждение Марии Терезии было основано на фактах. Пруссия, как абсолютистское государство, выступила на политическую арену позднее других абсолютистских государств, тогда, когда Европа уже так или иначе была разделена между великими державами. Самые богатые и имевшие наибольшее значение земли находились в руках могущественных династий. Чтобы сделаться великой державой, Пруссии надо было отнять земли у соседей справа и слева, и Фридрих II, как показал случай с Силезией, отлично понимал это.