«Национально-культурная автономия» не предусматривала ни политической, ни экономической самостоятельности народов монархии. Она должна была гарантировать нациям право самим регулировать лишь вопросы, касающиеся их культурной жизни, — вопросы языка, обучения и т. п. Для этой цели должны были быть составлены особые кадастры по национальностям, включающие всех жителей монархии, независимо от того, где они проживали.

Упомянутые в кадастрах представители каждой национальности выбирают свой национальный совет. Этот совет образует «культурно-национальный парламент», который занимается «в соответствии с имеющимися возможностями вопросами, касающимися школ, литературы, искусства, науки, академий, музеев, театров и т. п.» Эта программа помимо всего прочего предполагала, что благодаря национальным советам внутри каждого народа возникнет общность интересов, то есть общность интересов рабочих и предпринимателей, крестьян и землевладельцев. И в Австрии, которая, естественно, также должна была образовать свою курию, речь шла об общности интересов разделяющих великогерманские настроения фабрикантов и банкиров, с одной стороны, и рабочих-социалистов — с другой. Это было все, что могли сказать «теоретики» австрийского рабочего класса угнетенным народам.

«Национально-культурная автономия» в случае, если удалось бы ее осуществить, фактически ничего бы не изменила в положении народов Австрии. Народы могли бы самостоятельно решать «культурные вопросы», но австрийские и германские банки по-прежнему находились бы в привилегированном положении, а Хорватия, Словения, Чехия, Моравия, Польша все также оставались бы на положении колоний австрийского капитала и не имели бы возможности когда-нибудь с помощью законодательства или иных защитительных мероприятий развить собственную промышленность и сбросить губительный для их экономики гнет иностранного капитала. «Национально-культурная автономия» означала, например, что буржуазии в Чехии нечего было больше беспокоиться. Ибо «национальные кадастры» давали ей возможность объединить свои силы с силами австрийской буржуазии. «Национальнокультурная автономия» означала, что внешняя политика, все более и более враждебная славянским народам, не будет изменена, так как внешнеполитические вопросы не входят в компетенцию «национальных советов». И, кроме того, это означало, что по-прежнему будет существовать неравенство в положении рабочих различных национальностей (например, зарплата рабочих в Галиции была на 40 % ниже зарплаты рабочих других частей монархии) и сохранится в прежнем его виде положение, когда поставленный в лучшие условия рабочий класс господствующей нации противостоит многочисленному эксплуатируемому рабочему классу полуколониальных неавстрийских народов.