Разумеется, нормальным положением вещей это назвать нельзя. Но нельзя признать и удачной попытку преодоления этих негативных потенций национального духа посредством упразднения национальной идеи вообще. Это то же самое, как устранять проблемы семьи посредством упразднения самого семейного союза. Интернационализм, имеющий своей целью стирание любых национальных особенностей, есть не что иное, как крайне антииндивидуалистичное по своей направленности учение. Причем, поскольку нация является органичным союзом, данный антииндивидуализм направлен на стирание любой индивидуальности: семейной, родовой, личной и т.д., имеет в себе идею обезличенного мира.

Отрицание национальной идеи в основе своей содержит непонимание или отрицание духовной стороны нации и преувеличивает материальные категории, равно как и их противники – сторонники шовинистических теорий, только под другим углом зрения. По существу, подход и в одном и в другом случае один и тот же, меняются лишь оценки явления, которое рассматривается в очень усеченном виде: не как оно есть на самом деле, а как его видят исследователи.

Например, по мнению некоторых исследователей, движущим фактором развития русской нации являлись: 1) «осуждение всего того, что было выработано вновь и вырабатывалось Западной Европой в мире идей» и 2) «проповедь культурного застоя, национальной исключительности»[553]. Нетрудно заметить, конечно, что перед нами – отрицательное определение. Оно не раскрывает нам качеств рассматриваемого явления – русской нации, но дает сравнение – причем очень негативное – по отношению к другим национальным культурам. Как будто можно, не отступая от истины, научной объективности и простой порядочности – с точки зрения логики и доказательности – не анализировать явление, но лишь описывать те его качества, которые отсутствуют в других национальных типах.

Перед нами – образчик той отрицательной науки, как называл ее Ю.Ф. Самарин (1819—1876), которая ничего не изучает, но лишь сопоставляет, имея наготове некий заранее известный ей «идеал», и фиксирует несовпадающие моменты. Полемизируя с Б.Н. Чичериным (1828—1904) по вопросам народности, он писал: «Главная причина ошибок, в которые впал г. Чичерин, заключается в отрицательности его воззрения (выделено мной. – А.В.). Представьте себе лапландца, никогда не видавшего ничего, кроме своей родины, и перенесенного внезапно под знойное небо Африки; первое его суждение непременно выразится отрицанием: Африка поразит его как земля, в которой нет ни снега, ни трескучих морозов. В применении к русской истории мысль не проникает глубже отрицательных, внешних признаков. Уяснивши это, мы вправе сказать, что доселе господствует у нас отрицательное воззрение на русскую жизнь; иными словами: ее определяют не столько по тем данным, которые в ней есть, сколько по тем данным, которых в ней нет и которым, по субъективному убеждению изучающих ее, следовало бы непременно в ней быть»[554].