Показания, содержавшие первое упоминание о Матюшкине, были даны Бестужевым-Рюминым после устного допроса, состоявшегося 5 апреля, а зачитаны на заседании Комитета 9 апреля[1063]. Лишь спустя полтора месяца, 24 мая 1826 г., последовал повторный запрос Следственного комитета, адресованный Бестужеву-Рюмину. Он касался названных им ранее Матюшкина и Бутурлина: «В ответах ваших вы называете членами тайного общества Бутурлина и Матюшкина. Комитет требует от вас чистосердечного и положительного пояснения: подтверждаете ли вы показание свое, что Бутурлин и Матюшкин действительно были членами тайного общества и чем можете доказать сие? Знаете ли вы их лично как членов или только слышали как о членах и от кого именно? Каким образом вам о них сказывали, т. е. когда, где и кем именно они были приняты, в каких сношениях и с кем из членов находились и какое принимали участие в делах общества?»[1064] В своем ответе Бестужев-Рюмин свидетельствовал: «Имею честь донести Комитету, что я о Бутурлине никогда не слыхал и в показаниях моих о нем не упоминал. О Матюшкине же говорил мне Матвей Муравьев, но я уже ясно вспомнить не в состоянии, сказывал ли он, что Матюшкин член или что общество намеревается принять его»[1065].

Это повторное показание Бестужева-Рюмина требует комментария. Прежде всего, вопреки ему, фамилию Бутурлина Бестужев-Рюмин на следствии называл, и именно в качестве участника тайного общества. Она прозвучала в его показаниях, зачитанных на заседании Следственного комитета 18 февраля. Отрицание этого обстоятельства в повторном показании говорит о том, что его автор был далеко не во всем откровенен. В своем повторном показании Бестужев-Рюмин уже не свидетельствует о приеме Матюшкина в тайное общество как о безусловном факте, ссылаясь на состояние своей памяти. Он предпочел отказаться от утвердительного свидетельства о принятии в тайное общество нового лица, сделав оговорку: возможно, что Матюшкина лишь намеревались принять, но не приняли.

Повторное показание Бестужева-Рюмина как будто не подтверждает прием Матюшкина в декабристский союз. Тем не менее, оно безусловно представляет значительную ценность как свидетельство о возможном вступлении Матюшкина в тайное общество. Показание прямо говорит о весьма специфическом интересе руководителей тайного общества к Матюшкину: они либо приняли, либо хотели принять его в конспиративную организацию, очевидно, считая его своим идейным единомышленником, готовым стать членом общества.

Но для нас важен еще один момент: Бестужев-Рюмин в этом показании вновь указывает источник своей осведомленности о Матюшкине – М. И. Муравьева-Апостола, – источник, безусловно авторитетный. Можно сказать, что эта информация действительно поступила к Бестужеву-Рюмину «из первых рук», – от лица, долгое время находившегося среди наиболее активных членов Северного общества.