— Успел вовремя, — сказал Жичин. — От посла — и прямо сюда. Завтра везем приглашение.

— Я уже знаю. Разыскивая вас, звонила в посольство.

— Спасибо большое. Вы не откажете в помощи побеседовать с этим генералом?

— Возьму вот и не откажу, хотя он, кажется, говорит и по-английски.

— Мой английский хромает на обе ноги.

— Мне и самой любопытно, чем вся эта история завершится.

Жичин поднял глаза и увидел в открывшейся двери двух коренастых мужчин одинакового роста. Они стояли и никак не могли договориться, кому входить первым.

— Прошу вас, господин генерал, — сказал Жичин, вставая и идя им навстречу.

Спор наконец разрешился, они вошли, представились. Жичин усадил их в кресла друг против друга. Разговор начал генерал.

Он поблагодарил Жичина за доброе согласие принять их и за готовность ни в коем случае не допустить вооруженного столкновения, о чем любезно поведала очаровательная мадам, которая, как он догадывается, здесь присутствует и заслуживает самой сердечной признательности. Просьба у него одна: он хотел бы получить официальное заверение в мирном завершении инцидента. Он уже имел честь довольно подробно беседовать с храбрым русским командиром, совсем еще молодым, но рассудительным и понимающим серьезность ситуации, и у него сложилось впечатление, что в принципе они пришли к согласию.

Вести совещание, когда в роли просителя оказывался генерал, Жичину еще не приходилось, и он чувствовал себя не совсем ловко. С минуту выждав, убедившись, что дело свое генерал изложил, он перевел взгляд на соотечественника:

— Что скажет лейтенант Чернов?

Чернов встал, вытянулся.

— Так точно, товарищ капитан-лейтенант: в принципе пришли к согласию.

— Тачанки пулеметные еще там?

— Никак нет. — Чернов взглянул на часы. — Они сейчас уже к базе подходят.

От имени советских властей Жичин принес генералу извинения и заверил, что подобные инциденты не повторятся. Генерал распрощался, Жичин вышел проводить его, а вернувшись в кабинет, застал Маргариту Владимировну и Чернова хохочущими.

— Вы только послушайте, Федор Васильевич, как они начальника тюрьмы напугали.

— И слушать не хочу, — строго сказал Жичин. — Добрые люди с немцами воюют, а они в игрушки играют. Ухари нашлись.

— Мы и с немцами воевали, товарищ капитан-лейтенант, французские друзья были довольны, — ответил Чернов.