Гулкий мужской голос в радиоаппарате сердито кричал что-то стихами <…> и из всех окон, из всех дверей, из всех подворотен, с крыш и чердаков, из подвалов и дворов вырывался хриплый рев полонеза из оперы «Евгений Онегин»… <…> тяжелый бас пел о своей любви к Татьяне[1127].

Гулкий мужской голос в радиоаппарате сердито кричал что-то стихами <…> и из всех окон, из всех дверей, из всех подворотен, с крыш и чердаков, из подвалов и дворов вырывался хриплый рев полонеза из оперы «Евгений Онегин»… <…> тяжелый бас пел о своей любви к Татьяне[1127].

В третьей части мы привели материалы в пользу того, что Е. Ф. Никитину многие пародисты уподобляли пушкинской Татьяне с тех пор, как она поселилась на Тверском бульваре в центре пушкинских мест и рядом с памятником поэту. И есть основания допустить, что в пародиях начала 1930-х годов парным образом к Е. Ф. Никитиной-Татьяне был Б. Е. Этингоф-Онегин. Обратимся к роману в стихах А. Архангельского и М. Пустынина «Евгений Онегин в Москве». Эта пародия затрагивает несколько злободневных тем, причем иногда прямо называются имена, например Ф. Кона, когда речь идет о радиокомитете, которым он руководил с лета 1931 г., а также Я. Д. Розенталя и многих писателей. У главного героя этой поэмы могло быть несколько прототипов, но в главах, где речь идет о литературе, эстраде, театре и проч., вероятно, пародируется именно личность Б. Е. Этингофа, хотя имя его не названо. Мы уже приводили выше строки из двенадцатой главы пародийного романа в стихах, в которых описывается как Татьяна ходила с Евгением в Политехнический музей на диспуты поэтов. Будучи чиновником Главискусства, курировавшим литературу, Б. Е. Этингоф вполне мог посещать такие мероприятия вместе с Е. Ф. Никитиной. В шестой главе читаем: