Последние стихи Хомякова исполнены «ночной» тревоги, муки и молитвы. Они действительно «не пейзажны» по всем основным внешним признакам. А их «внутренний», «ночной» пейзаж может быть осмыслен или тем, кто углубленно вникнет в личность поэта, или тем, кто, как критик Ксенофонт Полевой, внезапно соотнесет их содержание с каким-либо эпизодом собственного духовного опыта.

С. Ю. Николаева Поэзия А. С. Хомякова в контексте литературных связей

С. Ю. Николаева

Поэзия А. С. Хомякова в контексте литературных связей

Поэтическое наследие А. С. Хомякова невелико по объему, но недооценено с точки зрения литературных (интертекстуальных) связей и влияния на литературный процесс. В статье Б. Ф. Егорова в томе «Библиотеки поэта» были отмечены такие связи, но, думается, далеко не все: упомянуты имена Жуковского (в связи с неоднозначной метафоричностью некоторых поэтических образов), Блока и Вл. Соловьева (в связи с темой приближающихся мировых катаклизмов), Тютчева (в связи с трактовкой «философской трагедийности ночи»), Лермонтова, Некрасова и Тютчева (в связи с темой родины), Раевского, Кюхельбекера, Рылеева и Пушкина (в связи с темой новгородской вольницы и образом легендарного Вадима Новгородского), Пушкина (в связи с антитезой «закон—воля», которая восходит к пушкинским «Цыганам» и развивается вплоть до Льва Толстого).[644]

Этот круг литературных параллелей может и должен быть расширен. В некоторых случаях речь может идти о параллелях генетических, в некоторых – о типологических, но все они представляются в равной степени значимыми для корректного современного прочтения поэтического наследия Хомякова.

Предлагая свои наблюдения, мы располагаем их в основном в соответствии с хронологическим принципом: от древнерусских аллюзий и реминисценций у Хомякова к аллюзиям и реминисценциям из произведений Хомякова в творчестве писателей и поэтов Нового времени.

Прежде всего обратим внимание на хомяковскую концепцию поэта и творчества, которая, несомненно, испытала на себе влияние древнерусского культурного наследия, преимущественно «Слова о полку Игореве». В частности, имя Бояна прямо упоминается в стихотворении «Ода» (1830):

Упоминание о «перунах» поддерживает очевидность литературных параллелей со «Словом о полку Игореве». Образ Бояна мотивирован тем, что в стихотворении Хомякова речь идет о вражде славянских племен, которую необходимо преодолеть, равно как и в «Слове о полку Игореве» речь шла о княжеских междоусобицах, с которыми необходимо покончить. Конечно, Боян в древнерусском «Слове» – это оппонент автора-повествователя и с точки зрения идеологии, и с точки зрения эстетики. Хомяков метонимически (через посредство образа Бояна) представляет самого автора «Слова», который не прославляет князей, но «поет согласье и покой». Аллюзией на «Слово» являются и следующие строки: