Перелицевать дело на «убойную» ст.105 и посадить Крота? Начальство с братвой тебя ох как не поймут, да и за полученные денежки спросят с процентами.

Не посадить, наплевать на новые факты и оставить ст.107? Ещё хуже. При этаких свидетельствах о компромиссной 107 статье и думать нечего. Медийщики, та же Лебедева первая, сотрут в порошок. А потерпевшие на первом же круге в два счёта опротестуют аффект, будут тянуть на умышленное убийство. И как пить дать вытянут. Всем известно, что такая спорная статья, как убийство в состоянии аффекта, применяется в судах редко. Зато чаще, чем в других случаях, переквалифицируется на ту же ст.105.

Есть ещё и своё судейское руководство. Оно быстро узрит в этом проклятом деле явный юридический ляп, если не чего-нибудь посерьёзнее. За такие промашки точно по головке не погладят. А у замечательного судьи Дьяконова чёрных галок и без Крота хватает.

Получаются те же яйца, только сбоку. Как ни крути, а сегодня для тебя в аффекте нет никакого резона.

Но Крот НЕ ДОЛЖЕН попасть за решётку! За это тебе хорошие денежки плачены.

Как быть?

Думай, Григорьич, думай!

Да не забывай: в конце этого месяца в Городском Совете будут согласовывать кандидатуры судей федеральных судов. Таких, как ты, дорогой. На тебя тоже посмотрят с пристрастием. И хорошо, если на свет Божий выплывут не все твои грешки. Добрые люди уже предупредили, чтобы готовился как следует: в отношении тебя не исключены козни. С чего это сидит сегодня в зале депутатишко Гришка Макарин? Да с того, многоуважаемый Валентин Григорьевич, что у этой старой гниды собрано против тебя целое досье. Встал, понимаешь, горой, за какого-то вонючего инвалида, несколько лет подряд не ленился таскаться по судам и следить, как ты ведёшь дело этого нищеброда. И нарыл, что судья-де, Дьяконов предвзято рассудил, что предприимчивый сосед на «законных» основаниях согнал старикашку с собственного жилья. Похоже, нардеп по своим каналам пронюхал даже о том, какую мзду ты получил за вынесение этого решения! Если и в сегодняшнем деле найдёт заковыку – а он найдёт, ей-ей найдет, если приговоришь к аффекту! – тогда точно прощайся, Валя, с судейской мантией.

Если бы кто-нибудь в это время заглянул в совещательную комнату городского суда, где готовилось к завершению дело Кротова, то немало подивился бы увиденной здесь картине. Судья, сидя в одиночестве возле здоровенного стола, то делал в воздухе какие-то пассы, то хватался за ручку и начинал черкать на бумаге ему одному понятные схемы и построения. Иногда он подбегал к книжному шкафу, изображал глиссандо по корешкам стоящих на полках сводов законов, сборников и юридических журналов, выдергивал нужные. Лихорадочно перелистывал страницы в бесчисленных закладках и вклейках изменений в законодательстве. Бросал эти талмуды на пол и снова возвращался к своим почеркушкам. Потом – опять к шкафу. Всё это время он что-то бормотал, будто подсчитывая или сравнивая. Длинное лошадиное лицо его с глубоко запрятанными и сведенными к переносице глазками то раскрашивалось бордовыми пятнами, то при отливе крови бледнело до синевы. Мосластые длиннопалые руки не находили покоя ни на минуту.