Подтянулись и другие доброжелатели. Солидные дяди в пиджаках хлопали Крота по плечам, жали потные ладони. Кое-кто, изображая чувства, пошвыркивал носом и даже пускал слезу. Один невзрачный гражданин с гигантской золотой цепью на шее и столь же циклопическим «роллексом» на запястье даже полез было лобызаться.

Прямо тебе народный герой, праведник гонимый! Лариса с горечью и отвращением наблюдала за происходящим. И с какого барсика этакие восторги? Будто не преступника в ожидании следующего судебного раунда отправляли на подписку, а гранд-персону – в космос.

Она всё ещё стояла рядом с матронами, не решаясь покинуть убитых случившимся женщин. Васенёва с момента оглашения определения беспрестанно тихо рыдала, а железобетонная Венецкая хотя и крепилась, губы и руки её предательски прыгали. В конце концов, и она не выдержала: грузно рухнув в кресло, неожиданно тоненько, с подвывом, запричитала:

– Ну всё, теперь всё!

Адвокат Виталий залопотал было что-то про кассации и апелляции, но Анна Сергеевна его не слушала:

– Ударится Крот в бега, ищи потом ветра в поле! Не будут наши мальчики отмыты, не будут отомщены! Не будут… Не будут…

Так она озвучила главный итог суда, о котором знал и думал сейчас каждый из присутствующих в зале. Вывернулся Крот, ушёл!

Васенёва жалобно завыла в тон ей. Потом затихла и стала заваливаться вперёд. Виталий едва успел подхватить падающую без чувств Светлану Васильевну. Почти одновременно вырубилась и Венецкая. Обступившие родственники засуетились, не зная, что предпринять. Лариса выбежала в холл, спросила у дежурившего здесь пристава, откуда можно вызвать неотложку. Получив спрятанный под конторкой телефон, набрала 03. Скорая прибыла вовремя: у Венецкой начинались судороги. Врачи второй бригады увезли в стационар Васенёву.

Вслед смертельно подкошенным старухам неслось циничное:

– Что, тётки, допрыгались? Куда вам супротив Валеры Крота хвост пружинить!

***

Проводив разъехавшиеся экипажи медиков, Лариса, наконец, собралась восвояси. Тьфу ты, а где папка-то с бумагами? Готовясь к суду, она сделала подборку всех городских публикаций по «делу о бочках». Пришлось снова считать ступени храма правосудия, чтобы забрать из зала свои вещички.

Здесь, у главного входа, она вплотную столкнулась с Кротом. Валерий Андреевич вышагивал на волю, что твой Наполеон к императорскому венцу. Подобострастные матершинники-легионеры составляли свиту, на локте висла голенастая грудастая девица примерно тех же годков, что и старшая дочь Варвара – очевидно, одна из бесчисленных любовниц.