***

Лебедева не верила своим ушам. Крота – на волю?! Как можно отпускать этого зверюгу?! Вместо приговора, к которому подводил весь ход рассмотрения, нате получите какое-то определение и подписку о невыезде! Этот Дьяконов, совсем он, что-ли, не понимает, чего воротит? Какое освобождение из-под стражи, какая подписка? Сам ведь, судья грёбаный, перед всем залом заявил, что считает правильным присудить Кротову за мерзкие его дела срок, положенный преднамеренному двойному убийце. А в результате – шагайте по-здорову, Валерий Андреевич, на сытные домашние харчи…

После оглашения определения никто, кроме адвокатов, сразу и не понял, ЧТО стоит за этой юридической казуистикой. Смысл произошедшего стал доходить до участников заседания, когда глухо лязгнул замок, и Валерий Кротов, ухмыляясь во всю щербатую акулью пасть, выплыл в зал из решётчатого закутка. Ещё секунд тридцать он развинченно вытанцовывал в сторону своих присных в полной тишине, пока кто-то из братков не гаркнул:

– Андреич, ёпт, да тебя что, и вправду – того?

Орава кожанов облепила Крота, как рой навозных мух. Они снова оглушительно матерились, теперь уже во ликование, дёргали и пощипывали вольноотпущенного, нежно долбили кулаками по лопаткам, наперебой протягивали цыгарки. Кто-то закричал:

– Качать его, качать!!!

Десятки рук уже изготовились, чтобы подбросить к потолку храма юстиции освобождённого героя, если бы не приставы, оттеснившие разошедшихся хмельных «мух» к дверям. Мол, только не здесь! За пределами здания делайте что хотите.

Кротов едва высвободился из лап чересчур эмоциональной братвы. Но стремился он отнюдь не к детям. О дочерях, которые никак не могли пробиться к нему, чудный папаня и думать забыл. Так потом и уехал, не перебросившись с девчонками даже парой слов. При взгляде на них Ларису кольнула жалость: несмышлёные, ещё не понимают, какого отца им Бог подсуропил.

Победно поглядывая по сторонам и одёргивая замызганный по камерам канареечный прикид, Валера ждал приветствий от более солидной публики.

Первым, конечно же, оказался Депов. И опять Лариса не узнавала Александра Павловича. Его недавнее отчаяние по поводу проигранной партии сменилось ликованием пятилетнего именинника. Лицо всё ещё алело, но это уже был румянец безудержной радости. Откинув привычную чопорность, Депов мял и тряс грязную руку своего клиента. Временами он панибратски приобнимал Крота за плечики и нашёптывал на ушко нечто такое, от чего тот расплывался в довольной улыбке.

Счастливый защитник между делом бросал победные взгляды и на Ларису. Даже он, многознающий и прозорливый потомственный юрист, не чаял, сколь удачно может обернуться это дельце. Отговаривал Лору, упрашивал, лебезил, подкладывая под себя соломку. А вышло, что её настырность как раз и помогла выполнить программу, на которой настаивали покровители Крота. Лариса и этот Витёк – кажется, сынок судьи – не желая того, вытолкнули дело на самый выгодный для убийцы путь. По крайней мере, в настоящее время. И наша взяла, адвокат! Добыли-таки свободу!