– Вот ты мне скажи, где я прокололась, о чем не додумала?

Колька, смаковавший запотевшую рюмку старинного хрусталя, взглянул на Ларису исподлобья. Пальцами музыканта он обхватил подбородок, словно помогая этим жестом углубиться в корень темы:

– Лоло, я эту твою песню слушаю уже не впервой. И каждый раз вопросов только добавляется. Сегодня ты опять вся в сомнениях: правильную ли позицию заняла на этом процессе? Так?

Она неуверенно кивнула: куда клонит бой-френд?

– А я вот вижу, что эти комплексы не имеют никакого отношения к настоящему, глубинному существу дела.

– То есть, ты считаешь, что моей вины в освобождении Крота нет? – Лариса с недоверием изучала зелень Колькиных глаз.

– Нет, моя милая воительница, я совсем не о том…

– Коль, скажи толком, что это значит!

Парень поудобнее откинулся на маленький кухонный диванчик…

С чего это многоуважаемая Лариса Петровна взяла, что на данном процессе вообще принимались во внимание чьи бы то ни было показания? Потому, что после выступлений некоторых свидетелей судья изобразил эмоции? Так на то он и юрист с немалым опытом, чтобы уметь сообщить судебному действу театральность. (Типа смотрите-смотрите, судья-то аж встрепенулся при рассказе экс-зятька Кротова! Это что-нибудь да значит!). Чем забористее спектакль, тем для судейского лучше, громче будет дуть в дуду пресса, больше очков появится в его послужном списке.

И пусть себе публика, включая олухов-потерпевших, предвкушает выгодную каждому развязку. Господин Дьяконов рад подыграть любым чаяниям раскочегаренных граждан, хитро расставляя свои ширмы, предназначенные для отвода глаз общественности. Волноваться судье если и стоило, так лишь о том, в какую приличную форму облечь вчерашний блеф.

А всё, что касается участи Валеры Крота, было предрешено заранее, это и Ларисе известно. Суд лишь угодливо выполнил задачу, поставленную сверху кем-то очень могущественным. Этого кого-то ни разу не интересовали ход судебного следствия, реакция зала, даже приговор, уготованный Кротову. Да хоть на пожизненное его, хоть в ссылку на Марс! Чего там Дьяконов намутит, пусть то и запишет. Главное – данный подсудимый ни под каким соусом не должен остаться за решёткой, его следует выпустить на волю сразу же после оглашения приговора. Матушки матроны знали, о чём слёзы лили…

– Я в курсе, что суд со всех сторон был заказным.

– Так-то оно так, да не в одном нынешнем заказе дело – согласился, возражая, Колька. На излёте весеннего дня за окном громко ссорились из-за квартир стайки воробышков. Наблюдая за пичугами, он ненадолго замолчал, а потом по-прежнему неторопливо продолжил разматывать клубок своих мыслей…