Несмотря на абсолютную свободу, газетная работа показалась ему крайне скучной и даже несерьёзной. Что это за дело – бегать собирать по предприятию какие-то сплетни, выспрашивать, вынюхивать, а потом ещё и описывать всю добытую производственную чепуху? Не про Анну же Каренину, в самом деле, складывались похожие одна на другую заводские новости! В прокопчённых цехах только и можно было нарыть, где какой токарь-слесарь первым осилил план, да какая бригада чего-то там выпустила досрочно …

И никакой реальной личной перспективы. Лет семь-десять побегай в корреспондентах; потом, если повезёт, ещё две пятилетки отмантуль в заместителях редактора. И только потом под пенсию вытанцуется кресло начальника всей этой богадельни, в руках у которого нет ни малейших материально-технических и финансовых ресурсов!

А сотрудники, сотрудники-то в редакции! Пыжатся, выссывають из пальца жалкие сенсации местного пошиба, обсуждают грошовые события, тащатся от интервью с такими же убогими, как сами, работягами да инженеришками. Если бы не приказ из райкома, Курилов ни минуты не оставался бы в этой паршивой газетёнке. Как, впрочем, и ни в какой другой. Двумя словами не с кем перекинуться!

Хотя нет, Виталий всё же завёл в многотиражке двух знакомцев. С Васечкой Толстогановым не дружить, не бражничать то есть, было просто невозможно – душка Васечка благодаря своей потрясающей общительности знакомства водил, казалось, со всем городом. А в Володьке Ниткине Витас нашёл если не родственную, то уж точно похожую душу. После инцидента в «Прибористе» Натаныч, так же, как и Витас, изнывал здесь от скуки, мечтая о карьере знатного политического обозревателя или помощника-советника-наушника больших городских шишек. Когда после гудка недотёпы-коллеги разбегались по домам, Курилов с Ниткиным, разжившись где-нибудь в цехе спиртяшкой, частенько до тумана в голове сиживали за рюмками. На подогреве больше всего любили рассуждать об исканиях завтрашних путей-дорог. Тех самых, что приведут их в тёплые кресла шефов или боссов, ворочающих немеряными деньжищами. Упивались грёзами, замешанными на техническом алкоголе, пока какая-нибудь тётка из военизированной охраны не выгоняла их за проходную.

Коммунистический дядька не обманул: через полгода Витас покинул дебильную многотиражку, коллектив которой он всей душой презирал, и занял скромное (пока!) местечко инструктора в райкоме партии.

За несколько лет райкомовской бытности новый аппаратчик досконально изучил все правила официальной и подковёрной игры на партийных полях, нащупал сильные и слабые стороны почти всего персонала, вплоть до буфетчиц и электриков. Только непосредственно СМИ с их проблемами и нуждами его интересовали меньше всего. Отношения с этой мало почитаемой публикой сводились в основном к отдаче распоряжений и отслеживанию их исполнения – без вникания в суть и обстоятельства. Пусть журналяги крутятся по его указаниям, как знают, это их проблемы.