– А чего же тогда Виталий Семёнович так недоволен твоим поведением в суде? – опять высунулся Ниткин.

– Это вам, Владимир Натанович, лучше всего обсудить с ним самим за ближайшей рюмкой чая – отбрила Лебедева. – Мне он никаких замечаний не делал.

Дамы уже откровенно смеялись. Борис Ильич, опасаясь, как бы Лариса не дала полную волю своему острому языку, предпочёл на этом совещание свернуть. Знаком велел остаться Гришиной.

***

– Вот, Ольга, ты сама видела, что позволяет себе наша звёздочка! Никакого почтения к чинам. Как прикажешь такое глотать?

– Подожди, Боря, подожди! Ты ведь сам, не выслушав человека, начал на неё наскакивать, в чём-то обвинять. Какую же реакцию ждал в ответ? Поменяйся с ней местами – как бы ты отвечал руководству, которое, не разобравшись, начинает с ругани?

– Так что – и ты считаешь, Лебедева твоя чистенькая-беленькая?

– Что считаю я, сейчас значения не имеет. Ты ведь меня оставил не для того, чтобы жаловаться на подчинённую?

– Как сказать… Хотел узнать твоё мнение об этой птичке. Не пора ли отпустить её на вольный ветер?

– Уволить?..

– Н-ну…вроде того…

– Боря!.. Я тебя не узнаю!.. Кто же в здравом уме гонит сотрудника, несущего золотые яйца?!

– Это как?

– А так, что смелых везде и всегда ценят. Да если хочешь знать, участием в ТАКОМ суде Лариса одна заработала для газеты больше очков, чем, может быть, весь остальной корреспондентский отдел.

Триш выпучил на Ольгу Ивановну глаза. Она что, всерьёз ставит плюс Лоркиному самовольству?

Однако та и не думала ёрничать:

– Больше скажу: таких отчаянных, как Лариса, холить и лелеять надобно. Даже поощрить неплохо бы. Всё же общее дело на горА вытягивает.

Триш побагровел: в редакции что – новый Сокольский завёлся? Заметив этот румянец, не суливший ничего хорошего, рекламистка решила погладить начальство по шёрстке:

– Впрочем, главный здесь ты, тебе и виднее, кого казнить, а кого миловать. Но по поводу Лебедевой я тебе вот что должна сказать….

И Ольга Ивановна в своей спокойной и доброжелательной манере, за которую, как за ширму, спряталась её недавняя петушистость, принялась посвящать Бориса Ильича в соображения относительно дальнейшего использования Ларисы Петровны.