Первая категория редкая, но в этом же и разница между талантом и не талантом, что талант, не учась, по наитию делает то, что не талант берет выучкой. Но талант не этим только ценен. Он ценен тем, что предохраняет человека от злоупотреблений дурными привычками своего мастерства, тогда как выучка (вторая категория) этим мерилом не обладает. Вот почему вторая категория, как воспринявшая вместе с правилом и замашку в качестве материала, по-моему, ниже тех, кто никакой выучки не имеют, но одарены природным инстинктом. Эта третья категория составляет тот огромный материал, который поставляет проходящие роли и в особенности народные сцены. Бесконечная разница, отделяющая «киноактера» от того крестьянина, матроса, рабочего, солдата, нищего бродяги, которые прямо взяты, кто от сохи, кто от станка, кто от ружья, кто из ночлежки… Вот тот материал, который меня в теперешних русских фильмах в искренний восторг приводит.
Когда-то на меня сочли нужным обрушиться за то, что я дал восхищенный отзыв по поводу «советской» картины «Иван Грозный»[273]. Мне казалось, что я ясно определил тогда, что меня в восторг приводит. Может быть, из предшествующих строк еще яснее стало то, что разумею. Русский народ (ибо эти мужики, матросы, солдаты, бабы, рабочие и работницы – русский народ) восхитителен правдивостью тех проявлений, которые он несет в искусство. Да, в искусство, то есть в вымышленную жизнь. И если спросите, что лучше – Ведринская, изображающая Веру в «Обрыве», Леонидов Художественного театра, изображающий Иоанна, ужаснейшая кинематографическая «премьерша», изображающая царицу, или – в снегу на заиндевелых лошадках скачущие мужики, эта баба, ведром из ручья черпающая воду, эти матросы, на гармошке играющие и приплясывающие, все это безымянное множество зипунов, башлыков, платков, рукавиц, лаптей и сапогов, – я, конечно, дам второе место представителям искусства, а первое – носителям народной непосредственности.
Тем, что русские режиссеры сумели это увидеть, пробудить, зажечь, раздуть и применить, они сослужили большую службу в деле оздоровления русского экрана. Мы вправе ждать от него многого.
Печатается по: Звено (Париж). 1928. № 4.
Михаил Кантор ОБ «ИГРЕ» В СИНЕМА
Статья С. М. Волконского «О русском экране» («Звено», [1928. № 4] апрель) – одна из наиболее интересных теоретических статей о кинематографе, какие приходилось читать за последнее время. Среди ясных и глубоких соображений обращает на себя внимание одно, касающееся самой сути «немого искусства».