Главное, чтобы у вас захватило дух и вы не успели прийти в себя, не успели понять, что у нее нехорошо, а вкуса во многом, может, и совсем нет.

Возьмите американские фильмовые комедии, которые американца приводят в такой дикий восторг. Можете назначить любую премию, чтобы кто-нибудь расшифровал их смысл. Вы ничем не рискуете: никто не расшифрует.

Но зато вы всегда найдете там влюбленную парочку, которая раньше, чем повенчаться, должна будет состязаться в беге со всей вселенной. Ни в одной стране вы не увидите, чтобы задом наперед против всех законов естества одновременно так дружно неслись люди, поезда, коровы, гуси, автомобили, лошади, дома, лимонадные будки, изгороди, элеваторы – все, что от сотворения мира никогда не двигалось – один через другого, один на другом, переплетаясь, расплетаясь, кувыркаясь, кружась… И раньше, чем вы, пораженный, успели поймать какую-нибудь связь, вглядеться, что-либо понять, – комедия уже кончилась и началась другая.

Только и осталось смутно в вашем потрясенном сознании, будто в самом конце через самый ваш мозг на всех парах, с грохотом, дымом и искрами пронесся курьерский поезд, с трубы которого дружески улыбнулся вам кто-то в подвенечном платье с флердоранжевым цветком, весь в саже.

А пресловутые авантюрные фильмы с непобедимыми ковбоями? Фабулы почти никакой или она примитивна до последней степени. Да в ней и надобности нет. Все на то, чтобы кто-нибудь каждую минуту висел на волоске от смерти, чтобы вы сознавали и чувствовали, что каждую минуту при первом неудачном движении кто-то может полететь, шмякнуться, разбиться вдребезги.

И не думайте, что Америка дает инсценировку; нет, она дает самую подлинную опасность без сеток, без всяких мер предосторожности, ибо в коммерческом размахе покупает, не задумываясь, не только труд артиста, его способности и талант, но и самую жизнь.

Таковы же их серьезные, так называемые художественные фильмы. Вы сейчас же отличите их по масштабу, грохоту, ослепительности, безвкусице и безумной дорогостоимости. На предварительную рекламу бросаются миллионы. Еще задолго до появления картины мировая печать уже жужжит про колоссальные расходы и с упоением подсчитывает, сколько сотен тысяч уйдет одних досок, сколько тонн глины, миль проволоки, вагонов гвоздей, барок войлока, поездов материи. Вы уже загипнотизированы цифрами.

И, когда появляется картина, оказывается, что и преувеличения почти не было. Вы можете сами проверить, ибо все доски, вся глина, весь войлок, вся материя, словом, все 54 американских этажа так и прут из каждой части картины.