«Латинский квартал» скоро пойдет в одном из больших театров.

Печатается по: Возрождение (Париж). 1929. 28 марта. Подп.: М.

ЧАРЛИ ЧАПЛИН

ЧАРЛИ ЧАПЛИН

Валентин Парнах ЧАРЛЬ ЧАПЛЭН

Валентин Парнах ЧАРЛЬ ЧАПЛЭН

В наши дни Чарль Чаплэн, или Charlot, как его называют французы, – европейская и американская знаменитость, любимец детей, имя мелькающее и повторяющееся, как имена премьер-министров. По его образу и подобию выделываются в Париже образчики мыла, под Charlot наряжаются танцовщицы в «Casino de Paris», ему посвящаются поэмы и статьи в серьезнейших и крупнейших журналах и целые книги. Он дорог всем – от великого художника современности Пабло Пикассо до парижского «консьержа».

А Россия, выдержавшая четыре года блокады, не видела его фигурки. Вертлявость курчавого «обормота» с маленьким котелком на голове, в какой-то подозрительной визитке, широких падающих штанах, в стоптанных башмаках с поднятыми носками, беспечно или многозначительно помахивающего гибкой тросточкой. Таков он на экране и многочисленных плакатах. Глава новых людей нашего времени, создающая жизнь и жизнь-искусство жестом и движением. Пульчинелла, Петрушка, Гиньоль[369] не могут дать представление о новом выразительном человеке XX века.

Эпопея Шарло: Чарль Чаплэн на войне, Шарло-Кармен, алкоголик в санатории, каторжник, подмастерье у портного, роликобежец, боксер, скрипач, эмигрант в Америку на океанском пароходе, «Шарло не унывает», «Шарло кутит», Шарло у ростовщика на балу, Шарло в магазине, пожарный, Шарло в баре, Шарло-бродяга, Шарло ухаживает за больными и т. д. и т. д.

По одним сведениям, еврей из Каменец-Подольска, эмигрировавший в Англию и Америку, по другим – сын эмигрантов из того же города. По-видимому, понадобились эмоциональность и культура древней расы, тяжкие политические и экономические условия, школа великолепной пантомимы в Англии, прерывисто-ускоренный темп американской жизни, чтобы создать этот тип международного мима-эксцентрика.

Эксцентризм, не умирающий в древней еврейской расе, соединился с американским; Каплан или, по другим сведениям, Левинский превратился в Чаплэна[370].

Есть врожденный жест, прирожденное движение, врожденная выразительность тела и лица, как есть врожденный тон у музыканта, манера класть краски у живописцев, движение слова у поэта. Жесты Чаплэна действуют на зрителя и вне фабулы. Кто его видел, навсегда запомнил, как в забавном отчаянии он пальцем силится высвободить шею из воротника, крутя головой и закатывая глаза, как он насмешливо, победно помахивает тросточкой, подбрасывает и ловит ее, расправляет мускулы, готовясь бороться с противником, который вдвое больше его, трагически ковыляет, убегает от полисменов особым бегом, ступая правой ногой и горизонтально выкидывая левую. Есть усмешки Шарло – наивность, кокетство, смущение, ирония – крупные белые зубы под подстриженными черными усиками, теперь знаменитыми. Есть в Шарло мгновенная жестокость и мужественность, есть почти женственная кокетливость и хрупкость, наконец, детское, мальчишеское выражение. Стиль сложился из манер, ухваток, повадок, усмешек, ужимок и оглядок.