– …
– Есть слова, которые нужно произносить не таясь, Линор. Только произнося определенные слова, говорящий делает то, о чем говорит. «Любовь» – одно из таких слов, перформативное слово [125]. Некоторые слова могут буквально менять реальность.
– Свести бы вас с Бабулей Линор, вот кого бы стоило свести. Уверена, она бы отлупила тебя всеми веслами, какими бы ты захотел. Бейсбольными битами, киянками, досками с гвоздями…
– Ради бога, Линор.
– Делаю, что могу, Рик.
– Так ты меня все-таки любишь.
– Делаю, что могу.
– Что означает что́?
– …
– Ну а почему ты меня любишь?
– Ох ты.
– Нет, я серьезно, Линор, почему? На основании чего? Мне нужно знать, чтобы я отчаянно пытался усилить эти черты, на основании которых ты меня любишь. Чтобы внутри меня ты была моя, все время.
– Для начала ты мог бы перестать говорить про «моя».
– Пожалуйста, пожалуйста. Ну пожалуйста.
– …
– Знаю, я довольно-таки невротик. Знаю, что собственник. Знаю, что много суечусь и слегка женственен. Подбородка по большому счету нет, не высокий, не сильный, ужасно лысею с макушки и вынужден носить эту карикатурную беретку – хотя она, конечно, очень красивая беретка.
– …
– И я сексуально объективно неадекватен, Линор, давай, пожалуйста, скажем это не таясь, хоть единожды. Я при всем желании не могу тебя ублажить. Мы не можем стать одним. Входная Дверь Единения для меня – не входная. Я могу лишь биться в исступлении о твою наружу. Лишь о твою наружу. Я не могу быть истинно внутри тебя, я близок только для риска беременности, но не для истинного ублажения. Когда мы вместе, ты наверняка чувствуешь ужасную пустоту внутри. Не говоря, конечно, о значительной нечистоте.