— Мы довольно редко проповедуем по книге пророка Малахии, — размышлял преподобный Элиот в понедельник утром, пока Юпитер резво бежал мимо поля, на котором индейцы выращивали кукурузу.

— А какие именно отрывки? — спросила Мэри. Несмотря на перчатки, ее пальцы мерзли, особенно левой руки, которую проткнул Томас. Она пыталась вспомнить библейский текст, чтобы отвлечься от неприятных ощущений. К тому же сейчас у нее было меньше места в седле, чем в прошлый раз, поскольку она везла с собой мешок с одеждой и сапогами для детей Хоуков и плащ для Эстер — последний в качестве сюрприза.

— Глава первая, стих одиннадцатый. Я брал его для титульной страницы одной из моих первых миссионерских проповедей.

Мэри понимала: преподобный надеется, что она процитирует стих, это бы значило, что она прочитала его книгу. Но она этого не сделала и хоть неплохо знала Библию, но книгу Малахии помнила слабо. Когда она промолчала, Элиот продолжил:

— «Имя мое будет велико между язычниками, — говорит Господь Саваоф», — процитировал он по Библии короля Якова. — Мы приносим чистую жертву, которую Господь от нас требует.

— Чистую жертву, — повторила Мэри.

— Таково наше намерение. Выполнять Его работу из нашей любви к Нему и желания привести души язычников обратно к Нему.

— Да, — согласилась она, — именно поэтому мы поступаем таким образом. Других причин нет.

Новая одежда чудесно сидела на детях. Мэри была очень довольна. Плащи из толстой взлохмаченной шерсти темно-красного цвета, а в капюшонах — завязки, чтобы затягивать их. Плащ Эстер тоже был темно-винного цвета. Девочки сразу же надели обновки, им явно нравилось, как они теперь выглядят. Но одежда была еще и практичной, в чем была главная цель Мэри.

Джон Элиот довольно драматично читал наставления, пока она доставала плащи и сапоги. Если он сам отвозил одежду индейцам, то это были обноски и тряпки, ветошь, которую даже самые бедные британцы не стали бы носить. А здесь — все новое: плащи, сапоги, чулки и варежки для девочек и плащ для их матери. Мэри было неприятно, оттого что Элиот постоянно повторял слово «дар», в то время как на деле это был обмен. Разумеется, для Эстер это просто сделка. Но она не пыталась поправлять пастора, и Мэри успокоилась.

Сейчас Эстер держала сапог Онор, присев на корточки перед дочкой, и та опустила ногу внутрь. Обувь оказалась немного великовата, как и надеялась Мэри. Она протянула девочке чулок и сказала Эстер:

— Чулок займет немного места, и в нем ноге будет комфортнее. И, может быть, она еще сможет носить эти сапоги следующей зимой.