В 1852 году Хрустальный дворец разобрали и перевезли на юго-восток Лондона, в Сайденхэм. Там он был вновь собран и открыт в 1854 году. Пакстон добавил два этажа, перекрыл цилиндрическим сводом неф и устроил сводчатые трансепты в удаленных от середины частях здания. Из прежнего Хрустального дворца в новый переехал Средневековый двор Пьюджина, дополненный Египетским, Ассирийским, Греческим, Римским, Византийским, Ренессансным дворами и копиями фрагментов Помпей и Альгамбры; дворы располагались в хронологическом порядке; к ним были изданы путеводители. Дворец стал главным музыкальным центром Англии: в «Генделевском» зале (в центральном трансепте) был установлен крупнейший в мире орган, под которым разместились трибуны для четырех тысяч оркестрантов и хористов, к ним был обращен зрительный зал на такое же число мест. Каждые три года здесь проводились грандиозные Генделевские фестивали. Под крышей дворца имелись и меньшего размера концертные площадки, на которых выступали самые знаменитые музыканты849, актеры и шоумены. Имелись библиотека и читальный зал. Во дворце торжественно принимали посещавших Лондон знаменитостей (например, в 1864 году Гарибальди). Проходили самые разнообразные тематические выставки: этнографические, отраслевые промышленные, сельскохозяйственные, цветочные, домашних животных и птиц. Устраивались спортивные состязания и цирковые представления. Различные общества арендовали залы дворца для проведения корпоративов. Разгрывались рождественские пантомимы. Читались проповеди850. Хрустальный дворец с его широчайшей программой стал прообразом современных просветительных и культурно-развлекательных центров.

«До того как в 1936 году Хрустальный дворец был уничтожен пожаром, он, с его вытянутым нефом и очень удачными пропорциями трансептов, с его полукруглыми крышами, серо-голубыми в пасмурный день, сверкающими на солнце и отливающими опалом в лунные ночи, был украшением всей южной части Лондона»851.

По-видимому, сверкающим на солнце его увидел Чернышевский во время посещения Лондона летом 1859 года. Но еще за пять лет до того он опубликовал в «Отечественных записках» очерк, в котором подробно описал обстоятельства появления Хрустального дворца, его местоположение, внешний вид и конструкцию, наградив его самыми хвалебными эпитетами852. В «Что делать?» «старшая сестра», явившаяся во сне Вере Павловне, вводит ее в «громадное здание, каких… теперь ни одного такого! (…) Какой оно архитектуры? Теперь нет такой; нет, уж есть один намек на нее, – дворец, который стоит на Сайденгамском холме: чугун и стекло, чугун и стекло – только. Нет, не только: это лишь оболочка здания, это его наружные стены; а там, внутри, уж настоящий дом, громаднейший дом: он покрыт этим чугунно-хрустальным зданием, как футляром; оно образует вокруг него широкие галереи по всем этажам…»853 Хорошо почувствовав общечеловеческое значение Хрустального дворца, Чернышевский сделал из него прообраз фаланстера в коммунистическом раю.