Прошло пятнадцать лет с тех пор, как Игорь Маркиш покинул Ленинград, и разве что в самых фантастических снах думал, что может туда вернуться. Разве нормальный человек захочет снова угодить в лагерь, за колючую проволоку?! Вопреки предчувствиям, его совершенно не тронула эта равнина с чахлой, бледной растительностью; зато удивило отсутствие хоть каких-нибудь изменений: пейзажи, дома, люди, одетые как до войны, разбитые колымаги, старомодные магазины – все осталось точно таким, будто он отсутствовал всего несколько недель. Игорь ожидал, что все увидит новыми глазами, но он ничего не забыл, словно в этом застывшем мире время сжалось и каждый предмет, каждый человек остался на прежнем месте. И он вдруг поймал себя на мысли, что если ничего не изменилось в этом мире, то, может, и он сам остался прежним.

В прошедшие восемь недель Игорь был полностью отрезан от мира. Он проходил специальную подготовку в каком-то доме в пригороде Тель-Авива. Выйти оттуда он мог только в субботу вечером, чтобы поужинать вместе с готовившими его агентами. Этот был момент расслабления, когда они ни словом не упоминали о работе. Каждый раз к ним присоединялся Илья Каров, и, глядя на их веселую компанию, можно было подумать, что это встреча старых друзей. Если не считать того, что Игорю настоятельно посоветовали не раскрывать информацию, полученную в процессе обучения.

Игорь начал вживаться в новый образ. Ему предстояло стать реальным доктором Андреем Альтманом, который на все время миссии должен был оставить больницу «Ихилов» и находиться в изоляции. Когда Игорь попросил познакомить его с Альтманом, ему ответили, что это бесполезно, ему нужно просто усвоить все мельчайшие подробности жизни врача. Игорь без передышки, как робот, десятки раз повторял свою новую биографию до тех пор, пока его ответы не стали автоматическими, словно в этом и состояла цель: полностью очистить его мозг и впечатать в память данные того, кого он изображал, усвоить основные воспоминания, знать израильских друзей Альтмана, подробности его супружеской жизни. Речь не шла о том, чтобы походить на этого человека, – он должен был стать Альтманом, думать и реагировать как он. Его кураторы считали маловероятным, что у советской власти есть какие-нибудь сведения о ребенке, которого в семилетнем возрасте увезли из революционной России.

Психолог обучил Игоря основам техники допроса, чтобы он мог избежать традиционных ловушек, неоднозначных вопросов. Если ему станут их задавать, это плохой знак. Он объяснил ему, как сохранять спокойствие во всех ситуациях, даже в чрезвычайных. Главное – не давать повода для зацепок, повторять заданные вопросы, не проявлять своих истинных чувств, показывать лишь то, что собеседник хочет увидеть: предпочтительнее выглядеть дураком, чем слишком умным. Не надо держаться чересчур расслабленно; невиновный человек нервничает, волнуется, его пугает военная форма, и он боится милиции. Они воспроизвели разные опасные ситуации, чтобы научиться избегать решений, принятых в паническом состоянии: говорить поменьше, не пытаться убеждать следователей или объяснять им что-либо; остерегаться импровизаций и спонтанных поступков и, что бы ни случилось, во что бы то ни стало держаться своей легенды. Вероятность того, что он встретит человека, знавшего настоящего Андрея Альтмана, – почти нулевая, поэтому он должен сохранять спокойствие и стоять на том, что это его подлинная фамилия.