Такие соображения относятся не только к нефти. Когда уголь можно было легко добыть на поверхности земли, не было никакого смысла углубляться и строить шахты, поскольку уголь, добываемый под землей, стоил дороже и не мог конкурировать с более дешевым углем с поверхности. И только после того, как запасы угля, доступного по низкой цене, были исчерпаны, стало рентабельно копать глубже в поисках новых запасов.

Разницу между экономическим и «истерическим» подходом к использованию природных ресурсов продемонстрировало пари между экономистом Джулианом Саймоном и биологом Полом Эрлихом. Профессор Саймон предложил всем желающим пари, что реальная стоимость любого выбранного ими набора из пяти природных ресурсов не вырастет за выбранный ими же период времени. Вызов приняла группа под руководством профессора Эрлиха, которая выбрала пять ресурсов и десятилетний период[84]. В конце десятилетия снизилась не только суммарная стоимость набора из пяти ресурсов, но и стоимость каждого отдельного ресурса — хотя предполагалось, что она повысится![85] Очевидно, если бы мы были близки к исчерпанию этих ресурсов, то их стоимость увеличилась бы, поскольку дисконтированная стоимость этих потенциально дефицитных ресурсов возросла бы[86].

В каком-то конечном смысле общее количество природных богатств, конечно же, должно уменьшаться. Однако не стоит всерьез беспокоиться о проблемах с ресурсом, который иссякнет через столетия после того, как устареет, или через тысячу лет после того, как Солнце остынет. Если он будет заканчиваться в какой-то промежуток времени, имеющий практическое значение, рост текущей стоимости потенциально иссякающего ресурса автоматически приведет к его сохранению — без публичной истерии и политических назиданий.

Точно так же как цены заставляют нас делиться друг с другом ограниченными ресурсами и соответствующими продуктами, дисконтированная стоимость вынуждает нас делиться этими ресурсами с будущими поколениями — пусть даже мы этого и не осознаем. Разумеется, можно делиться и политическим путем, заставляя государство взять на себя контроль над природными богатствами, как оно берет контроль над другими активами или фактически над всей экономикой.

Эффективность политического регулирования по сравнению с обезличенным контролем цен на рынке частично зависит от того, какой из методов более точно отражает базовые реалии. Как уже отмечалось в предыдущих главах, контроль цен и прямое распределение ресурсов политическими институтами требуют гораздо более четких знаний от относительно небольшого количества планировщиков, чем нужно в случае рыночной экономики, регулируемой ценами, где миллионы людей реагируют в соответствии с личным знанием собственных обстоятельств и предпочтений и с относительно небольшим количеством цен, с которыми приходится иметь дело одному человеку.