Анна еще спала рядом со мной. Я любовался ее длинными, нежно загнутыми ресницами и прелестными прядями волос, разбросанными по белому льну наволочки. Я долго смотрел на нее в тишине, созерцая спокойные черты ее лица, нежные ноздри, слегка раздувавшиеся в ритме дыхания; я чувствовал, что счастлив быть здесь, рядом с ней, слушать ее легкое тихое дыхание и видеть ее рядом.

Погруженная в сон, она выглядела хрупкой и уязвимой, ничуть не похожей на свирепую львицу, какой она предстала передо мной накануне. Мне очень нравились обе версии, две совершенно разные грани одного человека.

Анна, видимо, почувствовала мой взгляд, потому что она открыла глаза, и легкая улыбка показалась на ее пухлых губах.

Сидя на ковре, Аль-Капоне смотрел на нее с неодобрительным видом. В конце концов он вспрыгнул на кровать и улегся между нами, повернувшись к ней спиной.

– По-моему, все предельно ясно… – прошептала Анна сонным голосом.

Мы провалялись в постели все утро, пока не проголодались.

– А что, если нам устроить пикник в Центральном парке? – предложила Анна.

– Если тебе так хочется…

– Я ни разу там не была, по-моему, это прекрасная идея, и погода отличная.

– Идет.

– Только тебе, наверное, для начала стоит сходить в душ.

– Почему это?

– Система пожаротушения не справилась с запахом двух океанских ванн. От тебя несет йодом и водорослями.

Я не смог удержаться от улыбки.

– Мы знакомы всего неделю, а ты уже разговариваешь со мной, как будто мы женаты десять лет.

– А ты ведешь себя так, будто женат на мне лет двадцать!

Я залез под душ, потом натянул старые джинсы и свитер, и уже через час мы уплетали сэндвичи на маленькой уединенной лужайке в Грейт-Хилл, на севере парка. Со всех сторон нас окружали деревья, так что было совершенно невозможно поверить, что мы в центре огромного города.

Мы старались говорить только о легких и приятных вещах, желая лишь одного – хорошо провести время, наслаждаясь лучами весеннего, столь долгожданного солнца.

Но в какой-то момент каждый из нас осознал, что это было неизбежно: мы должны снять напряжение последних дней, и самым эффективным было выложить все без остатка, только тогда мы сможем перевернуть эту страницу и жить дальше.

Так что мы прокрутили с самого начала всю ленту событий, с момента нашей первой встречи. Мы поговорили о Гленне, который присоединился к нам накануне на площади у подножия небоскреба. Мы отошли подальше от толпы, и он рассказал нам о встрече с Николасом и обо всем, что он узнал прежде в ходе расследования, о том, что финансовые компании несут ответственность за проблемы с экологией. Он также поведал о том, что сам накануне вечером объявил Кантору: мол, ситуация под контролем и башня не упадет. То, что я принял за рисовку перед лицом смерти, таким образом, было всего лишь игрой. Полиция пустилась на его поиски, но Кантор покинул здание, воспользовавшись всеобщей паникой. Гленн думал, что тот будет объявлен в международный розыск, хотя неизвестно, к чему это приведет. При этом Гленн был более чем когда-либо настроен вершить правосудие и готов был преследовать Кантора хоть на краю света.