— Все-таки успел, — говорит он, и голос его на удивление мягок. — Попал на конфирмацию. Отец обязательно должен быть на конфирмации.

Снаружи раздается выкрик пьяного конюха:

— Тьфу, свинья!

Сестры успокаивают его, но он, оттолкнув их, принимается кулаками дубасить в дверь.

— Эсэсовская свинья! Подлый убийца!

Друг покойного паромщика оттаскивает конюха к реке и погружает его голову в воду.

— Успокойся, дружище! — убеждает он коротышку. — Пропадешь не за понюшку табака. Так же нелепо, как чуть не пропал я.

Тут пьяный выпрямляется, в возмущении машет руками, но затем сникает, и подоспевшие сестрицы заботливо подхватывают его. В промокшем до нитки пиджаке он являет собой жалкое зрелище.

— Домой! Домой! — лопочет он дрожащими губами и неуверенным шагом направляется прочь. Он стонет, его, видимо, мутит, но постепенно до его сознания как будто начинает доходить, что произошло, и он растерянно говорит: — Ну, ясное дело, опять я нализался.

Гости, не прощаясь, покидают дом Доббертинов.

— Проходимцы! — злобно шепчет слепой.

Сын выскальзывает из его объятий. Женщина говорит сухо:

— А теперь уходи! Я написала тебе, чтобы ты не являлся сюда.

Она подает ему пиджак и пальто. Слепой не успевает их схватить, они падают на землю, он наклоняется и шарит рукой. Но женщина не испытывает сострадания. Она повторяет:

— Уходи. Я не могу жить с тобой.

Он только пожимает плечами и после минутного молчания спрашивает:

— Где мой чемодан?

«Видимо, он все-таки решил уйти. Да, пожалуй, так-то оно лучше всего, без лишних слов», — думает фрау Доббертин. Поспешно поставив чемодан к его ногам, она следит за каждым его движением. Но странное дело, он, кажется, вовсе не намерен уходить. Вынув из пиджака ключ, он просит сына открыть чемодан.

— Там для тебя подарок.

Чемодан кожаный, большой, тяжелый. На нем наклеено множество ярких картинок, гербы разных городов, снимки отелей, иностранные надписи — как на том письме, что она получила несколько недель назад. С письма все и началось, а теперь настал решающий момент, и пути назад у нее нет. Вот о чем думает женщина, глядя, как ловкие пальцы сына послушно открывают замок чемодана. Она и сама должна добиться уверенности и внушить уверенность сыну, что его отец не убийца. И сделать это надо сейчас, сию минуту.