– Ох и ни хрена себе! – От возбуждения Александр Павлович начинает обеими руками чесать свою розовую голову. – Так что ж получается, она, как Ника, может обезболивать?..
Вижу, что отец Глеб едва сдерживает раздражение.
– Пока непонятно, – отрывисто говорит он. – Никто не пытался проследить – переходит ли Алешина боль к Марии Акимовне…
– Мария Акимовна? Так ее, что ли, зовут?
Отец Глеб в гневе поворачивается к Александру Павловичу:
– Вы что, совсем за новостями не следите? Она была в правительстве единственным человеком, который пытался выступить против закрытия хосписов…
– Погодите, отец Глеб. – Теперь уже я хватаю его за рукав подрясника. – И как же она решилась приехать? И что теперь будет? И где Ника?
– Ника сейчас с ней, в Алешиной палате. У Алеши сегодня праздник. А Дина Маратовна караулит, чтобы никто к ним не входил… А Ника сегодня так разволновалась, что расплакалась…
– Что? Ника расплакалась?! – Я мотаю головой. – Да она никогда…
– А что! При сотрясении мозга бывает. Я вот видел, как один мужик целую неделю нюни распускал…
– Да погодите вы, Александр Павлович! – с досадой кричу я…
Хочу бежать – туда, к Алешиной палате, мимо которой я еще недавно крался, холодея от ужаса, а теперь хочу быть там – хотя бы под дверью, вместе с Диной Маратовной охранять эту дверь, и тех, кто за ней, и
– Господи, Господи…
12 апреля. Вербное воскресенье Алеша
12 апреля. Вербное воскресенье
Алеша
Перо от ангела лежит между страницами «Волшебника Изумрудного города». Достаю его и показываю маме:
– Посмотри через него на свет. Оно все прозрачное.
И мама смотрит. А Вероника подходит к окну и раздергивает шторы, чтобы маме было лучше видно.