С первых минут нашей встречи нас обеих охватила почти болезненная эйфория. Мы говорили всю ночь, не чувствуя усталости, не думая о сне. Все лишние чувства и мысли разлетелись, как мусор под ветром. Мы были как будто вырваны из наших прошлых жизней, они больше не имели значения. И стало важно лишь то, что нас ждет и как мы сможем с этим справиться. Я рассказала об этом ощущении Марии, и она призналась, что чувствует так же – что здесь и сейчас начинается ее новая жизнь. И даже ужас перед болью, от которой можно умереть, отступил перед надеждой, что она сможет научиться помогать Алеше. Мария с жадностью расспрашивала обо всем, что происходит, когда я подключаюсь, и, закрыв глаза, старалась представить, что значит сливаться с чужой болью и как это возможно – впускать ее в себя. А у меня, оказывается, накопилось огромное желание говорить об этом. Ведь уже два года я, можно сказать, не думала ни о чем, кроме происходящего со мной там – где мое тело страдает и плавится как воск, а душа ликует и горит как свеча. И, говоря с Марией, я перестала бояться даже высоких и пафосных слов, если они помогали высказать самое важное – то, от чего зависела ее жизнь и Алешина жизнь… Да и моя жизнь тоже – потому что вчера я дошла до черты, за которой уже невозможно справляться со всем этим в одиночку. И разве не чудо, что в тот же день Мария решилась приехать сюда? И то, что мы – такие разные, жившие в разных мирах, – за несколько часов стали самыми близкими людьми и начали понимать друг друга с полуслова и обмениваться самым сокровенным вообще без слов – с полувзгляда. Чудо, конечно, чудо!.. Вот, я впервые не стесняюсь этого слова. И верю, что чудо не может вести к чему-то черному и гибельному, и значит, все будет хорошо. Господи! Все будет хорошо!..

Приступ у Алеши так и не начался. Он засыпал на несколько часов и просыпался с криком «Мама, мама!» – сначала тревожным, а потом радостным. И был совершенно счастлив. То и дело складывал ладони, как для молитвы, и смотрел вверх, словно беззвучно благодарил кого-то. Вечером я прокапала ему обычный состав, и всю ночь он спал спокойно. А утром Алеша бросал Бублику мяч во все углы палаты, съел весь завтрак и даже попросил добавку молочного желе и хотел, чтобы Мария непременно попробовала – какая это вкуснятина. А потом опять и опять показывал Марии блокнот с рисунками ангела и рассказывал свои ангельские сны… И снова уснул со счастливой улыбкой.

Со вчерашнего дня мы почти не отходили от него. Дверь в палату заперли и впускали только Дину, которая приносила препараты и помогала мне делать все, что нужно.