– Боюсь, мне нечего вам сказать. Никакого дела я возбуждать не собиралась, – говорю я.

– И все-таки, – мягко говорит следователь. – Я ведь специально приехал…

Оглядываюсь на Славу. Вижу, что он смотрит на усатого с подозрением.

– Всего две минуты. Я не задержу, – просительно говорит тот.

– Ника, зачем ты жалеешь эту сволочь? – опять встревает Саша-Паша. – Засадить его, урода, пусть узнает!..

Во мне поднимается раздражение – и на Зорина, и на балабола Сашу-Пашу…

– Ладно, – говорю я. – Две минуты, не больше. Меня больные ждут.

– Да-да, – кивает усатый Карпов.

– С крыльца не уходи, – сурово говорит Слава.

Усатый пропускает меня в дверь. Выхожу и невольно щурюсь от яркого света. Вижу, что все полицейские, и журналисты, и даже черные гвардейцы смотрят на нас.

Вдруг слышу сзади, из хосписа, чей-то крик:

– Слава! Там второй!

Тут же чувствую, как меня цепко хватают за локти, за плечи и быстро, бегом, волокут с крыльца. Еще не понимая, что происходит, рефлекторно пытаюсь упираться, вырываться. Хочу оглянуться, чтобы понять – гонится ли за нами Слава, но и это не получается. Те, кто меня тащат, встряхивают и мотают меня, как тряпичную куклу. Они – очень сильные и быстрые. Слышу голос одного из них:

– А ну раздвигай, живо!

Понимаю, что это относится к полицейским, стоящим у загородок. Полицейские со скрежетом раздвигают перед нами барьеры. Еще секунда – и мы пролетаем сквозь толпу. Успеваю краем глаза заметить, что кто-то снимает меня на телефон, кто-то с камерой бежит рядом. Сразу за толпой – серый вэн, боковая дверь открыта. Выставляю ноги вперед, хочу упереться ими в края двери, но мои носильщики поворачивают меня спиной и закидывают внутрь… Почему я не кричу? Почему я, дура, хотя бы не кричу – стесняюсь, что ли? Поздно! Вжж-бух – захлопывается скользящая дверь, и машина срывается с места. Мои локти отпускают, но руки достать из-за спины не могу… Вот это да – на мне уже наручники! Когда ж они успели их нацепить?..

– Эй! Вы чего творите? Я же потерпевшая! А ну живо назад! Меня больной ребенок ждет!..

Усатый сидит справа, запихивает в рот жвачку, отрешенно смотрит в окно. Слева – тип в черной бейсболке и с черной ваххабитской бородой. Этот смотрит на меня, причем – с ухмылкой. Водитель отделен от нас железной сеткой, его лица не вижу, только глаза болтаются в зеркале… Да кто они такие? Бандиты? Пробрались в хоспис, чтобы выкрасть меня? Бред какой-то!

– Я потерпевшая!..

– Да-да, – говорит ваххабит, – может, и потерпевшая, разберемся.

В кармане моей робы звонит телефон. Бородатый лезет за ним, вытаскивает, смотрит на экран. Не вижу – кто там звонит, он нарочно отвернул телефон от меня.