Хочу сказать ему что-то ободряющее, но не успеваю. В притвор вбегает один из Славиных друзей:

– Зашевелились. Сейчас полезут. Давайте все в церковь!..

Я хватаю ящик – с теми свечами, которые мы успели собрать, – и вбегаю в храм. Зачем-то несу ящик в алтарь. Но, едва поднявшись на солею, останавливаюсь. Смотрю на Марию, Алешу, Нику и понимаю, что Алеше плохо. Он дергается и выгибается на койке, хватает ртом воздух и, кажется, вот-вот закричит. Бросаю ящик себе на ноги – просто руки мгновенно ослабли и разжались. Вижу, что Ника отталкивает кресло с Марией, разворачивает его и твердит Марии:

– Будь подальше. Лучше не смотри. Я сама справлюсь. Я все сделаю. Не смотри!..

Ника оглядывается, как будто ищет помощи, видит меня:

– Ваня! Увези ее. Увези совсем из храма…

Мария растерянно смотрит на Алешу, на Нику, мотает головой. Кажется, она снова не в себе. Хватаюсь за ручки ее кресла.

– Спиной! Спиной спускай, уронишь! – кричит мне Ника, которая уже склонилась над Алешей.

На солее три ступени. Разворачиваю кресло, подтаскиваю к ступеням, сам едва не падаю, оступившись. Кто-то подхватывает меня, подхватывает кресло, помогает.

Слышу слабый голос Марии:

– Не надо… Куда?..

Толкаю кресло между кроватями. Дети уже не спят. Многие плачут. Суетятся родители и врачи. Кажется, у кого-то из детей, так же как и у Алеши, начинается приступ. Или даже не у одного. Уже подвезя Марию к дверям, соображаю – туда нельзя!..

В храм вбегают репортеры:

– Они уже внутри!..

Следом за репортерами через порог шагает отец Глеб. Вижу, что он обеими руками прижимает к себе Бублика.

– Не оставлять же его там! – Отец Глеб опускает Бублика на пол, и перепуганный пес тут же исчезает под койками.

Слава и кто-то из его парней тянут тяжелые створки дверей и, сомкнув их, с лязгом задвигают засов.

– Свет дай наверх! – кричит Слава.

Вспыхивает софит репортеров, освещает храм. Наверху, откуда Слава почему-то ждет атаки, не видно никакого движения. От яркого света по храму мечутся блики, разбегаются тени…

– Иван Николаевич, не надо здесь стоять… – это голос отца Глеба у меня за спиной. – Давайте откатим кресло от дверей.