Чекистско-лагерную идиллию прервал 1 декабря 1934 года выстрел партийного психопата Леонида Николаева, стоявшего на оператив­ном учете секретно-политического отдела Ленинградского управления НКВД. Стало не до пельменей.

Сквозняк из могилы

Выстрел в Смольном 1 декабря 1934 года стал хлестким ударом для НКВД, и в первую очередь для СПО и его начальника Молчанова, гордившегося созданной системой оперативного учета.

Расследованием убийства Кирова занялась оперативная группа под руководством заместителя наркома внутренних дел СССР Якова Сауловича Агранова. В группу вошли ответственные работники особого и экономического отделов Главного управления государственной безо­пасности НКВД. Интересы секретно-политического отдела представ­лял заместитель начальника СПО Генрих Самойлович Люшков.

Сталин сразу же указал на организаторов убийства Кирова. Кури­ровавшим следствие секретарю ЦК ВКП (б) Николаю Ивановичу Ежову и генеральному секретарю ЦК ВЛКСМ Александру Васильевичу Косаре­ву Сталин прямо заявил: «Ищите убийц среди зиновьевцев».

По словам Ежова, эта версия вызвала молчаливое недовольство сре­ди чекистов, и прежде всего среди работников возглавляемого Молча­новым секретно-политического отдела ГУГБ НКВД СССР. С 1932 года СПО проводил активную разработку Зиновьева, Каменева и других ли­деров оппозиционных групп. Контролировалась их переписка, прослу­шивались телефонные разговоры.

Целенаправленные действия агентуры СПО привели к тому, что к 1933 году находившийся за границей Троцкий фактически утратил все контакты со своими сторонниками в Советском Союзе. Его перепис­ка с поставленными на оперативный учет бывшими троцкистами сокра­тилась до ничтожных размеров, а затем и вовсе прекратилась.

Итогом этой чекистской деятельности явились представленные в 1934 году в ЦК ВКП (б) документы за подписью Молчанова, свидетель­ствующие, что материалов о существовании возглавляемых Зиновье­вым и Каменевым подпольных антисоветских организаций не имеется.

Выходило, что Молчанов и аппарат СПО проморгали существование террористической группы, состоявшей из членов ЦК ВКП(б), в том чис­ле и исключенных из партии за причастность к троцкизму. Проморгали группу, организовавшую и совершившую убийство члена Политбюро ЦК ВКП(б). А может, сознательно скрывали от партии этих террористов?

Реакцией Сталина на результаты расследования убийства Кирова могла стать кадровая чистка в Наркомате внутренних дел — это прекрас­но понимали и Молчанов, и Ягода.

23 февраля 1935 года Сталин получил от заместителя наркома вну­тренних дел СССР Георгия Евгеньевича Прокофьева донесение о том, что у одного из арестованных был обнаружен архив Троцкого за 1927 год. Сталин воспользовался этим случаем для подключения к разработке бывших оппозиционеров представителя ЦК и наложил на документ ре­золюцию: «Чрезвычайно важное дело, предлагаю троцкистский архив передать Ежову. Назначить Ежова наблюдать за следствием, чтобы след­ствие вела ЧК совместно с ЦК».