Ежов сразу же заявил: «...по моему мнению и мнению ЦК партии, в стране существует невскрытый центр троцкистов». Потянуло сквозняком[60].

Ягода, Молчанов и другие начальники отделов ГУГБ НКВД СССР пытались первоначально выставить Ежова перед Сталиным непрофес­сионалом, «запрещали всем сотрудникам давать Ежову какую-либо ин­формацию, всеми силами преградить ему путь к аппарату НКВД».

Ежов уловил тактику оттяжек и недомолвок. Он жаловался Сталину, что «в аппарате НКВД пружинят... начальник СПО Молчанов действует без присущей органам оперативности... считает, что никакого серьезно­го троцкистского подполья в стране нет».

Сталин посоветовал ему «идти напролом». Ежов стал приходить в НКВД, не оповещая Ягоду и Молчанова... спускался неожиданно в опе­ративные отделы, влезал сам во все дела, ходил к следователям на до­просы, сам вызывал и допрашивал арестованных, беседовал с рядовыми оперативниками ГУГБ НКВД... И тут Ягода, Молчанов и их помощники были бессильны: «Ни договориться с работниками, ни инструктировать их, что говорить Ежову, не смогли».

Постепенно Ежову и поддерживающему его Агранову удалось рас­колоть руководство НКВД. Они сделали ставку на Управление НКВД по Московской и Ленинградской областям. «Москвичи» арестовали бывшего активного участника троцкистской оппозиции Ефима Алек­сандровича Дрейцера и бывшего секретаря Зиновьева Ричарда Ви­тольдовича Пикеля — «сразу же прорвались». Арестованных доставили к заместителю начальника УНКВД по Московской области Израилю Моисеевичу Радзивиловскому, у которого «в результате исключительно тяжелой работы в течение трех недель они начали писать показания».

О том, как вели дела «ленинградцы», рассказал в 1956 году де­легатам XX съезда КПСС Никита Сергеевич Хрущев: «Член партии с 1906 года т. Розенблюм был арестован Ленинградским управлением НКВД... Его подвергли жестоким истязаниям, вымогали ложные пока­зания как на него самого, так и на других лиц. Затем его привели в ка­бинет начальника УНКВД Заковского, который предложил ему осво­бождение при условии, если он даст в суде ложные показания по “делу о Ленинградском шпионском диверсионном террористическом цен­тре...”. Заковский сказал, что НКВД готовит дело об этом центре, при­чем процесс будет открытым... дело в Ленинградском центре должно быть поставлено солидно. А здесь решающее значение имеют свидете­ли. Тут играет немаловажную роль и общественное положение... “Само­му тебе, — говорил Заковский, — ничего не придется выдумывать. НКВД составит для тебя готовый конспект по каждому из филиалов отдель­но, и твое дело его заучить, хорошо запомнить все вопросы и ответы, которые могут задавать на суде... От хода и исхода суда будет зависеть дальнейшая твоя участь. Сдрейфишь и начнешь фальшивить — пеняй на себя. Выдержишь — сохранишь кочан (голову), кормить и одевать бу­дем до смерти за казенный счет”».