Для достижения этой цели Андреевой удалось восстановить на чекистской службе Валка, уволенного в 1925 году за ведомственные злоупотребления и работавшего скромным служащим госбанка в Херсоне. Через возможности Молчанова Валка продвинули в Заднепровье и назначили начальником Пятихатского райотдела НКВД. Там он разыскивал золото Махно, которым тот обещал поделиться с Самсоновым за организованный ему чекистский коридор - по нему Махно, преследуемый красной конницей Буденного, бежал в Румынию. Назвать места драгоценных тайников Махно не успел, или не захотел. Обманул вновь чекистов и умер в Париже в нищете. Ценности у него, конечно, были. И немалые. Как иначе он мог создать в Елизаветграде конвейер по производству многих сотен знаменитых махновских тачанок, вооруженных пулеметами, содержать людей и лошадей, кормить их и постоянно пополнять боезапасы. Во время секретной командировки на Украину в 1919 году вместе с Самсоновым Андреева выяснила доходные статьи «бюджета» Махно. Самым стабильным источником дохода были «налоги», которыми батько Махно облагал население занятых им сел и деревень. Размеры поборов жестко соответствовали материальному положению «налогоплательщика». Крестьяне победнее платили дань продуктами и самогоном, а с зажиточных жителей Заднепровья брали деньги и ценности. К ним приплюсовывали грабежи пассажирских поездов и экспроприации богачей, два обоза с золотом белой армии Деникина, захваченных махновцами у местечка Синельниково, и сокровища, перешедшие к Махно от атамана Григорьева, ограбившего Одесский государственный банк: 124 килограмма золота в слитках, 238 пудов серебра и почти полтора миллиона рублей золотыми монетами царской чеканки.
Да и то «золото Ленина», которое Самсонов и Андреева сами передали Махно на борьбу с немецко-австрийскими оккупантами, он не успел истратить, потому что в то время уже уходил с Украины.
Не оставляла Александра Азарьевна без внимания и безлюдные места в Среднем Приобье и на Приполярном Урале, где оборвался золотой след вывезенных осенью 1919 года из Тобольска ценностей Сибирского белого движения и драгоценной церковной утвари. В их розыске она использовала Яковлева-Мячина. Того самого уфимского боевика, который по заданию председателя ВЦИК Свердлова с мандатом особоуполномоченного, подписанным Лениным, доставил в апреле 1918 года из Тобольска в Екатеринбург бывших царя Николая II, царицу Александру Федоровну и царевну Марию. После расстрела всей царской семьи в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в подвале горного инженера Ипатьева Антон, такова партийная кличка Яковлева-Мячина, служил в войсках Комуча (комитета учредительного собрания) и Колчака, отступил с ним в Китай, где тайно работал на ОГПУ до 1927 года. Возвратился в Москву вместе с полковником Кобылинским, комендантом дома в Тобольске, в котором содержался в ссылке Николай II и его домочадцы. Считалось, что бывший полковник знал тайну царских сокровищ, спрятанных в окрестностях тобольских монастырей. Кобылинского расстреляли, а Яковлева под фамилией Стоянович отправили на 10 лет на строительство Беломорско-Балтийского канала. В 1933 году его по протекции Андреевой освободили из заключения и определили на должность коменданта Осиновского лагеря в распоряжение начальника Томского оперсектора, в зону оперативного обслуживания которого входила территория Ваховского-Ларьякского остяцкого туземного района. И когда от них поступило донесение о появлении в этих местах знавшего тайну колчаковского клада бывшего начальника Тюменского губотдела ГПУ Долгирева, ставшего руководителем Нижне-Иртышского государственного пароходства, то на встречу с ним под предлогом совместной охоты срочно отправился сам Молчанов, служивший когда-то с Долгиревым в Чечне. Начальник СПО НКВД Молчанов возвратился в Москву, а Долгирев погиб на охоте в результате несчастного случая — тайна сокровищ, спрятанных в лабиринте притоков таежной реки Вах, была сохранена.