Несмотря на отсутствие регулярной заработной платы, некоторые мужчины пробовали устроиться на работу в почтово-телеграфные отделения, ибо это давало им право получить легальное освобождение от призыва в действующую армию. Использовав такую возможность, и получив законную отсрочку, большинство из них вскоре навсегда оставляли свои рабочие места.
Лепельский и Полоцкий уездные комитеты по делам о получении отсрочек военнообязанными были буквально завалены прошениями, которые бы отменяли предыдущие ходатайства об освобождении от военной службы. Наиболее часто они приходили из Черствянского и Горбачёво-Александровского почтовых отделений[1433]. Но найти этих людей, как правило, уже не было никакой возможности.
Вся эта ситуация не удовлетворяла правительство. Поэтому в процесс мобилизации служащих почты и телеграфа были внесены существенные изменения: отсрочка давалась только в случае заключения нового контракта на службу на новых условиях; отсрочки от призыва давались только ямщикам, не моложе 36 лет.[1434]; отсрочка почтово-телеграфным служащим, рождённым в 1898 г. давалась только тем, кто был принят на службу почтово-телеграфного ведомства до 1 ноября 1916 г [1435]. Тот же, кто оставлял службу, незамедлительно и в обязательном порядке привлекался к исполнению воинской повинности.
Проведение мобилизаций необычайно остро отразилось на катастрофической нехватке рабочих рук во всех сферах жизни, особенно в сельском хозяйстве. Именно крестьянство стало основным резервом для пополнения армии: к осени 1917 г. из 15,8 млн. всех мобилизованных в Российской империи более чем 12,8 млн. были призваны из деревни[1436]. Количество же призванных из белорусских земель в процентном выражении было ещё более высоким. Только из деревень Могилёвской, Витебской и Минской губерний было мобилизовано на войну к сентябрю 1917 г. 634,4 тыс. человек[1437]. Это при том, что в уездах Витебской губернии проживало всего только 811.100 мужчин (меньше всего в Беларуси), в уездах Могилёвской губернии – 1.090.600, Минской – 1.370.000[1438]. А мужского населения в Витебской и Могилёвской губерниях было меньше, чем женского.
Много крестьянских хозяйств (особенно мелких и средних) вообще остались без работников. Не лучше ситуация была и в помещичьих усадьбах и имениях. Существенным образом и на довольно продолжительный период времени изменилась и половозрастная структура сельского населения: удельный вес женщин, стариков и детей стал доминирующим.
В полной мере почувствовали на себе «кадровый голод» и другие сферы хозяйства, министерства и ведомства. Так, почтово-телеграфные станции испытывали необычайно острую потребность в рабочих руках. Не хватало специалистов определённых профилей. Поэтому была существенным образом упрощена сама процедура приёма на службу в эти учреждения. Как отмечалось в циркуляре Министерства внутренних дел Российской империи: «…теперь никто не пользуется особыми преимуществами при поступлении на службу, и право это в равной степени принадлежит всем гражданам Российского государства, без различия национальности и вероисповедания»[1439]. Исполняя постановление правительства, начальник Смоленского почтово-телеграфного округа послал 27 февраля 1917 г. начальникам почтово-телеграфных и почтовых учреждений Смоленского округа (в который входили Смоленская и Витебская губернии) телеграмму следующего содержания: «Господин Смоленский губернатор признал возможным допустить в районе Смоленской губернии лиц иудейского вероисповедания для исполнения обязанностей ямщиков, но без получения права получения отсрочек от призыва в армию» [1440].