— Я как-то попытался снова собрать их вместе, — сообщил он.

Она поморщилась:

— И что они тебе на это сказали?

— Они были… единодушны.

— Мне казалось, у вас с Энтали однажды что-то могло получиться…

— Что, например?

— Не знаю. — Ее настроение постоянно менялось, и это его нервировало. Она провела пальцем по стеблю физалиса. — Мне надо пригласить специалиста, который может проверить, не испортился ли дом.

Стебли физалиса забились по углам комнаты и исчезли.

— Может быть, вы могли стать друг для друга утешением. — Она протяжно цыкнула сквозь зубы. — Но в ваши отношения вмешалась Найя, разве нет? Мне следовало сказать тебе, что на ней не надо жениться. Но ты не можешь меня за это винить. Она была неприятная девчонка.

— Дез’ре, она до сих пор является! — Для него это было невыносимо.

Она закусила губу.

— До сих пор? И как же тогда получилось, что она не приходила к тебе?

Он устало пожал плечами.

— Если я что-то понимаю в жизни, то только Найе было под силу заставить тебя покончить с привычкой глотать мотыльков.

Завьер изумился, как же она не просекла, что старое пристрастие вспыхнуло в нем с новой силой.

— А ты покончила с мотыльками? — спросил он.

— Да ладно! — насмешливо фыркнула она. — Я могу мигом. Это легко.

— Но ты сильно подсела, Дез’ре.

— Конечно! Ты тоже. Мы же с тобой необычные.

Нет, она не просекла. Он был готов принять ее извинения и ее слепоту.