— Это моя специальность! — с гордостью воскликнул Андонис. — Я много лет проработал в текстильной фирме!

— Ну вот, я решил: откроем ткацкую мастерскую. Самое хорошее дело.

— Действительно, самое хорошее и самое надежное.

— Ты согласна? — обратился Евтихис к Мэри.

— Займись уж хоть чем-нибудь, — неохотно откликнулась Мэри. — Я больше не выдержу беготни…

Андонису не терпелось рассказать подробно о текстильной промышленности, и Евтихис впился в него глазами, весь обратившись в слух. Но у них кончились сигареты. И выпить бы сегодня не мешало.

— Ну, Вангелия, хоть по стаканчику.

Андонис взял пустую бутылку. Но перед уходом озабоченно поискал что-то среди своих бумаг, а потом, как видно, вспомнив, похлопал по своему карману — таблетки были там. Он успокоился и, улыбнувшись, вышел. На улице было прохладно. Он поднял голову и глубоко вздохнул. Звезды подействовали на него умиротворяюще.

Таверна оказалась закрытой, и Андонис наполнил бутылку узо в кофейне Продромоса. Вместо того чтобы направиться к своим воротам, он завернул за угол и остановился у забора. Засунул два пальца поглубже в горло, и его тут же вырвало. Андонису сразу стало легче. Пришлось, конечно, пойти на обман, на нечто вроде жульничества, но было бы глупым идеализмом отравиться консервами, несомненно, тухлыми. Это же «товар»! Андонис не мог, жертвуя собой, ручаться за его качество.

Он вернулся домой с волчьим аппетитом, готовый продолжить прерванный разговор о текстильной промышленности. С торжественным видом он показал всем бутылку узо. Вангелия засмеялась. Мэри клевала носом и хотела домой.

Вангелия попросила ее посидеть еще немного, и Мэри опять принялась ворчать — муж только и знает, что таскает ее по городу.

— Будь же, наконец, человеком, — накинулся на нее Евтихис. — Поели и пошли, так, по-твоему? Разве мы сидим здесь только ради харчей? Ты должна научиться вести себя, особенно теперь, когда мы открываем свое дело…

Вангелия незаметно убрала со стола тарелку с консервами. Андонис наблюдал за ней, не теряя нити беседы. Она выбросила мясо в помойное ведро, не сомневаясь, что выкидывает тухлятину. Когда она обернулась, их взгляды встретились. Вангелия понимающе улыбнулась ему, но Андонис, словно ничего не заметив, продолжал объяснять Евтихису, что представляют собой различные отрасли текстильной промышленности и на какие виды делятся они по характеру производства, по мощности и техническому оборудованию.

— За твое здоровье, Андонис, дьявол ты этакий! Да ты просто молодчина! — воскликнул Евтихис.

Андонис с самодовольным видом опустошил свой стакан. Мэри едва пригубила — пусть Евтихис не ругает ее за то, что она не умеет вести себя. Вангелия, несмотря на уговоры, даже не попробовала узо, зная, что оно вредно при беременности. Мужчины опять наполнили стаканы, Андонис залпом выпил свой. Глаза у него заблестели, и язык развязался.