— Так это был не ты? Ты меня не помнишь?

— Теперь уж я тебя не забуду! — воскликнул он с громким смехом, от которого задрожало все вокруг.

Часы на улице показывали половину восьмого. Андонис поспешил на площадь Синтагма. На веранде старой кофейни он увидел судью. Тот спокойно попивал кофе, не спуская глаз с двери. Андонис потоптался на тротуаре, дошел до перекрестка, потом вернулся и остановился перед верандой. Отец Ангелоса ждал его. Пожалуй, надо, сославшись на неотложные дела, попросить его отложить встречу с Тодоросом. «Завтра с величайшим удовольствием…»

Но, как только Андонис вошел в кофейню, судья встал ему навстречу.

— Я знал, что ты придешь… Ты настоящий друг. Так мне и говорил Ангелос… Ну, пошли, чтобы не упустить Тодороса…

Глаза господина Харилаоса сияли. Крепко держа Андониса за руку, он вел его по улице. Увидев свободное такси, он остановил его. Что мог сделать Андонис? Судья сказал шоферу:

— В квартал Патисиа. — И затем обратился к Андонису: — Ты настоящий друг… Значит, не все пропало… Я всегда твержу своим детям: честность и человечность не перевелись еще на свете, но надо уметь их распознать… Такова, знаешь ли, особенность нашего времени… Духовные ценности как бы припрятаны, их не пускают в оборот.

— Да, вы правы.

— У нас, стариков, оптимизма больше, чем у молодежи. Не странно ли это?

Господин Харилаос смотрел на Андониса, улыбаясь, одной рукой крепко сжимал его пальцы, а другую положил ему на плечо — еще чуть-чуть, и он погладит Андониса по голове. Судья говорил с трудом, точно ему не хватало дыхания.

— Ты выглядишь усталым… Не огорчайся, неприятности скоро пройдут… Как я рад… Я верил в тебя… Я знал… Как твоя рана? Она тебя беспокоит? Ты должен быть осторожен… Знаю, все вы отчаянные, но надо быть благоразумным. Ваша жизнь — это сплошные мучения и тревоги. Ты был серьезно ранен? — И вдруг судья спросил совсем другим тоном: — Давно ты не видел его?

— С тех пор…

— Он все такой же, немного измучен, но морально…

Андонис с трудом сдерживался, чтобы не закричать. Такси пересекло площадь Омония и понеслось дальше. Старик не выпускал его руки. Как мог он поднять глаза на отца Ангелоса?

— Столько лет мы живем в одном доме и до сих пор не познакомились поближе, — сказал господин Харилаос.

— Не довелось. Дела… Я боялся огорчить вас, напомнить… — наконец выдавил из себя Андонис.

— Последние годы у меня не было никого ближе Измини. Но, мне кажется, она уже устала. Это естественно, прошло столько лет… Я никогда не отчаивался, да, поверь мне, никогда. А ты, Андонис?

Андонис не смог ответить. Он смотрел на мелькавшие дома, машины, прохожих.