Измини вернулась домой и села на лестнице. Куда еще идти? Подошла Вангелия и стала утешать ее. Все теперь на волоске, не стоит так огорчаться, она девушка толковая и скоро найдет работу. «Тысячи людей…»

— Я погубила свою жизнь, потеряла напрасно годы! — воскликнула Измини. — Откуда взять мужество, если произошла катастрофа и нет уже никакой надежды? Его непременно арестуют, ведь он, отчаявшись, выйдет на улицу, чтобы добыть себе какое-нибудь пропитание.

И в эту ночь веревка не спустилась. Измини была вне себя от горя. Она налила в кувшин воды, завернула в салфетку кусок хлеба и оставила все это перед дверью чулана. Если он мучается от голода и жажды, то сам виноват — нечего проявлять нелепое упрямство.

Гроза надвинулась, и тебе уже безразлично, когда рассветает и когда смеркается. Это интересует тех, кто в гуще жизни, кто может отсчитывать время и отличать сегодняшний день от завтрашнего. Сейчас взгляд твой прикован к высокой стене, и ты видишь только ее однородную серую поверхность. Стоит ли задаваться вопросом, что будет дальше и как избежать беды? Ангелос сидит в чулане, наедине со своим отчаянием. Если ты его бросишь, он умрет, голодный и покинутый, а ты словно приведешь в исполнение приговор.

И на следующее утро кувшин был полон воды, а хлеб не тронут. Сам он не открыл дверь, и Измини не постучала из гордости. Он видел ее через щель в ставне, но она делала вид, что поднялась на террасу в поисках прохлады. Он, наверно, страдает от жажды, губы у него пересохли, во рту жжет. Может быть, он наказывает сам себя за то, что не может принять решения. Дом в Холаргосе не был мечтой, как он думал, воздушным замком; этот дом окружен железной оградой, стены у него каменные и прочные. Она постояла немного у перил и спустилась во двор, где ее поджидал Фанис.

— Что нового? — спросил он.

— Все по-старому, — ответила она, не зная, что он, собственно, имел в виду.

— Я вижу, последние дни ты вроде чем-то обеспокоена… Все ли в порядке? То и дело ты подымаешься и спускаешься по лестнице…

— На террасе прохладней, — сказала Измини.

— Будь осторожна… Кто знает, какие люди заходят во двор… Жаль, если…

— Что? — спросила она испуганно.

— Ладно. Хватит того, что ты поняла. — И он вернулся в цех.

Мгновенно все изменилось. Значит, Ангелоса заметили. Раз о нем известно одному человеку, то, вполне вероятно, известно и многим. Как об этом догадался Фанис, так же, наверно, догадались и другие. Значит, тебе не удалось его уберечь. Неужели он в опасности из-за какой-нибудь твоей ошибки? Как тебя носит тогда земля? «А если он погибнет по моей вине? Значит, он вправе не желать меня видеть, не пить даже воду, которую я ему приношу. Видно, он понял, что я причинила ему зло, что я недостойна охранять его жизнь, предлагать ему самое ничтожное — свое попечение и этот чулан». Он должен уйти из этой каморки, и ты опять его потеряешь. Если он останется там еще хоть на день, может случиться несчастье. Но куда ему идти?