— Значит, ты не рассердился на меня?

— Я? За что?

— За глупость, которую я написала тебе в тот вечер.

— Сердиться на тебя? Ты была права. И поделом мне, это самое справедливое для меня наказание… Ты еще не забыла об этом? Кто же знает, что я здесь?

— Фанис, один из рабочих в мастерской. Это не грозит неприятностями?

— Было бы лучше, если бы он не знал, но что делать? Он же рабочий, ты не бойся.

Измини посмотрела на него с любопытством, точно на незнакомого человека. Луна заглядывала в тесную каморку. Он спокойно сидел на постели, лицо его ничто не омрачало.

— А сегодня к вечеру стало прохладней. Правда, Измини?

— Тебе, наверно, туго пришлось в последние дни. И все по моей вине.

— Нет, я работал.

— Не знаю, сказать тебе или не стоит?.. Меня уволили.

Он сразу переменился в лице, стал серьезным, озабоченным. Прежде он часто повторял ей: «Запасись мужеством» — но это, наверно, были лишь слова. Она стояла на пороге, и за ее спиной была лунная ночь.

Ангелос встал и вывел Измини за руку на террасу. На них повеяло дыханием города, их окружили рекламы, дома с открытыми окнами… Взяв Измини за подбородок, он приподнял ей голову; теперь ее глаза были на уровне его глаз.

— Значит, ты потеряла мужество? Теперь, когда…

Измини опустила голову.

— К нам, конечно, пришла беда, но не думай, что все погибло. Хочешь, посидим немного на перилах?

— Нас увидят…

— Ну и пусть видят.

Ангелос уселся на перилах, и Измини испугалась, как бы он еще чего-нибудь не выкинул, чтобы придать ей смелости. Но он спокойно смотрел на ночную улицу, крыши, рука его твердо лежала у нее на плече.

— Теперь, когда для нас уже потерян дом в Холаргосе, скажи, почему ты не хотел туда переехать?