— Нет, нет, спрячь, я тебе это подарил.

Эльпида сунула цепочку и деньги ему в руку, и как раз в эту минуту в дверях показалась бдительная Мэри. Поэтому Евтихис не смог уже ничего возвратить Эльпиде, не успел даже поблагодарить ее и лишь спросил начальственным тоном, в порядке ли ее станок. Тут пришли другие рабочие, а он вместе с Андонисом отправился искать заказы.

Неделя тянулась медленно, в бесконечных волнениях. Наступила суббота, Евтихис ходил мрачный как туча. Он не находил себе места. Заходя в цех, он обводил всех рабочих внимательным взглядом и пытался вступить с ними в дружескую беседу — столько лет мы, мол, уже знакомы, пуд соли вместе съели, — а иногда угощал их сигаретами или же бранил по пустякам.

Андонис пришел домой смертельно усталый, он не смог раздобыть нигде ни драхмы. У них была только золотая цепочка Эльпиды и ее четыре лиры, как раз столько, чтобы купить в понедельник пряжу. Приближался конец рабочего дня, а Евтихис, запершись в прачечной, сидел там, обхватив руками голову. Но субботний вечер не может тянуться вечно. Машины наконец остановились, гул затих, рабочие вытерли руки и пот со лба и, почуяв недоброе, не торопились умываться.

Тогда во дворе наконец появился Евтихис и, набравшись храбрости, сказал:

— Очень прошу вас, помогите мне. У нас вышло маленькое недоразумение… До последней минуты мы надеялись, что нам принесут деньги, да, видно, подвели.

— Ну что ж, мы подождем, — предложил кто-то.

— Уже, наверно, не принесут. Не ждите понапрасну.

Все смотрели на него. Эльпида, его мать, Фанис, Варвара и другие. Они сгрудились вокруг него и постепенно подступали все ближе.

— Хоть двадцатку, чтоб перебиться, — сказал Иорданис.

— Ничего не выходит, — ответил Евтихис. — У нас есть только на пряжу. Если мы за нее не заплатим, в понедельник будем сидеть сложа руки. Хотите? Нет, нет, — тотчас добавил он. — Так не годится. Интересы дела прежде всего…

Он оглянулся и увидел в углу Андониса. Эти несколько секунд молчания решили все. Подойдя вплотную к Евтихису, Фанис спросил, кусая губы:

— А что ты будешь делать с пряжей, если мы в понедельник не выйдем на работу?

— И ты, Фанис, туда же! Ведь мы с тобой вместе не одну пару подметок протерли в погоне за грошами на кусок хлеба…

— То было раньше. Мы бегали по городу, высунув язык, чтобы выручить хоть несколько драхм. А теперь мы работаем в мастерской, это совсем другое дело.

Тут вмешалась тетушка Стаматина:

— Хозяева должны позаботиться о том, чтобы найти деньги. Где это слыхано, чтобы мы платили за пряжу… Евтихис метал громы и молнии… Старуха, видно, забыла, что разговаривает с сыном. Ее костлявое лицо еще больше вытянулось, она уперла свои мозолистые руки в бока и стояла посреди двора, точно ствол высохшего дерева.