Не теряя ни минуты — время самая ценная вещь, — Андонис пораньше вышел из дому, чтобы успеть справиться со своими делами… По этой вот улице проходили они вместе с Ангелосом в рядах демонстрантов, когда на них напали конные с саблями…

В подъезде богатого дома он остановился на секунду перед большим зеркалом. Покосился на свою физиономию и решил, что у него очень неказистый вид. А потом, очутившись в длинном коридоре, он попытался что-то насвистывать и придать своей походке легкость, чтобы люди не отшатнулись от него, когда он позвонит в дверь.

Ты чувствуешь, что кожа на твоем лице стянутая, сухая от ветра и времени — оно проходило, задевая тебя и обжигая. Долго еще ты будешь лгать с утра до ночи? «Если Ангелос приговорен к смерти, то я — к позору. Это не одно и то же… Но этот приговор — самое прочное, что есть в моей жизни, потому что мой товар на поверку всегда оказывается бракованным».

Вернувшись домой, он опять сказал Вангелии, что им надо позаботиться о новой квартире.

— Не смотри на меня с подозрением, я говорю тебе правду. Неужели ты никогда не будешь верить мне? — Вангелия молчала, и Андонис закричал громко, стараясь перекрыть гул машин: — Мне необходима твоя улыбка… Что ты бережешь ее, как золото? Я говорю тебе правду… Ты меня слушаешь? Я всегда говорил тебе правду, поверял самые сокровенные мысли… Неужели тебя ничего уже не трогает?

Он потерял терпение и уже просто орал. Но, видно, Вангелия не желала понять его. И он вышел во двор, чтобы договориться с Евтихисом о сдаче готовой продукции. В это время в воротах показалась Измини. Лицо у нее было серое, точно припудренное пеплом, — Андонис даже испугался.

— Что случилось? С Ангелосом что-нибудь?

— Нет, у него все в порядке. Он благодарит тебя за подарок… Вот его записка.

— Но что с тобой?

Измини вошла в прачечную, ополоснула слегка лицо, попила воды из пригоршни и только тогда спросила:

— Тебе не нужен счетовод, знающий текстильное производство? Позарез надо найти работу!..

— Здесь обходятся без бухгалтера. Я все делаю сам… Но я поинтересуюсь в разных конторах. Для кого ты ищешь место?

— Для себя. Меня сегодня уволили.

Как только первые лучи солнца проникали в каморку и можно уже было различить цифры на бумаге, Ангелос вставал и принимался за работу. Никогда он не представлял себе, что начнет с такого большого дела, здания в семь этажей. Но мысль об этом его будоражила и согревала. Он очень уставал, пока не вошел в колею, словно ему нужно было сначала сбросить какую-то тяжесть с плеч. На первых порах он продвигался вперед мучительно, точно ковылял босой по колючкам, но вскоре обрел уверенность, стал видеть в цифрах связь и смысл и теперь уже наслаждался своей работой. Она была очень далека от размышлений, которые терзали его в течение многих лет. Вот наконец настоящее дело! Цифры — это теперь реальность, грузы, сила тяжести, наклоны и натяжения; они должны действовать как система сил, чтобы превратить плотную массу материалов в абсолютно прочное здание.