Вскоре пришли мы. У отца весь лоб в крови. Со стакана пива его начало пошатывать (я не знал еще, что это предвестник нынешних его постоянных потерь равновесия), и папа навернулся по дороге домой так, что разбил лоб.
Мы с сестрой забегали по дому в поисках бинтов и перекиси, мама из-под одеяла сердито поглядывала на нас, папа уныло сидел на табуретке, понимая, что вот не соблазнился бы стаканом пива, был бы цел лоб.
И вот через минуту сцена: лежит больная мать, рядом сидит виноватый отец, я бинтую ему голову, тогда еще неумело, вконец уставшая сестра сидит рядом с мамой, пытаясь напоить ее с ложечки.
И тут я, путаясь в бинтах, нечаянно роняю себе под нос:
— Да что это за жизнь такая пошла…
И тут мы с сестрой, видимо от усталости и недосыпа, вдруг начинаем дико хохотать. Ну просто до слез. Папа не утерпел и, весело хрюкнув, тоже покатился от смеха, раскачиваясь на табуретке. Улыбнулась на прощанье и мама…
Так и остался тот жаркий, солнечный день в моей памяти. Светлая веранда, белое одеяло, бинт на папиной голове, вот-вот готовый свалиться от того, что папа, хихикая, мелко трясет раненым лбом, расплескавшаяся ложечка холодной воды в трясущейся от смеха тонкой руке сестры и я сам, стоящий посреди комнаты, запрокинувший хохочущую голову. И смех наш, его раскаты, переливы и всхлипывания заполняли весь наш дом…
Мне кажется, мы хорошо проводили маму, спев ей наш этот разноголосый гимн и показав боли, ужасу и даже самой смерти, что она может забрать у нас самое дорогое и когда-нибудь нас самих, но победить — никогда.
Все. Ехал на кладбище в машине один, не впустив туда больше никого. Всю дорогу держал руку на крышке гроба. Теперь если и увидимся с отцом, то только в великом «может быть».
В Крыму выпал дождь и даже мелкий град.
Зашел по делам в банк, очередь, духота.
В очереди сидят на скамеечке очень пожилая женщина в пуховом платке и мужчина моих лет. По тому, как они говорят, очевидно, что это ее сын. Мама его уже частью сознания не здесь, все время спрашивает его о чем-то, очень нервна, мужчина устало, раздраженно ей отвечает.
Я дождался, пока они выйдут на улицу, и подошел к мужчине. Он неприветливо глянул на меня.
— Извините, вы не подумайте, я не сектант и не продавец, мне от вас ничего не нужно, но я обязан сказать вам очень важное…