— За все приходится расплачиваться, — проговорил он, и не было нужды так уж близко его знать, чтобы догадаться, что он вспоминает первую жену, милую и не слишком умничающую женщину, которую он унижал, пока она не сбежала от него, освободив место для второй миссис Р.

Я отодвинул свое кресло и встал.

— Кстати, это твоя псина бегает без призора?

— Оккам? Нет, он дома.

— По-моему, я недавно видел его в саду Чарлин. Значит, тут водится еще одна белая овчарка. А как тебе удалось выбраться и проскользнуть мимо репортеров?

— Ты же меня знаешь, преподобный, — сказал я. — Когда кажется, будто я загнан в угол…

Он кивнул, подтверждая, что знает, какой я скользкий и ушлый.

— Герберт призывает преподавателей проголосовать сегодня за забастовку.

— За неделю до конца семестра?

— Тем самым выпускники останутся без дипломов. Единственное эффективное политическое действие, на какое мы способны.

— Герберт оказался в списке своей кафедры?

— Он говорит, да.

Я кивнул и отважился улыбнуться:

— Неплохой список, судя по всему.

Я стоял у перил, за спиной — высокий обрыв вплоть до шоссе, так что я был рад, когда Рурк улыбнулся в ответ:

— На мой взгляд, прекрасный. От начала до конца. Я почти что готов за него проголосовать.

Вторая миссис Р. снова зафыркала. Дымок, отдающий марихуаной, тонкой струйкой поднимался к небу из ее угла веранды.

Спустившись на нижнюю ступеньку крыльца, я крикнул вверх:

— Слышь! — Отсюда мне были видны лишь стопы моего коллеги, задранные на перила. — Думаю, четвертый — один из нас, ты или я?

— Не стоит так уж волноваться по этому поводу, — снизошел ко мне голос былого врага. — Уж как-нибудь ты вывернешься.