– Мошенница, мошенница, мошенница, – повторяет папа с сияющим лицом.
Юная Ли закатывает глаза.
– С вами просто невозможно!
Темнота.
Снова свет.
Родители стоят на кухне. Они еще моложе, чем в предыдущем воспоминании. Меня нигде нет. Мама качает головой в сторону чего-то, что держит папа.
Билеты на самолет, три штуки. Пункт прибытия: Тайбэй.
– Зачем ты это делаешь? – Мамин голос тихий и чувствительный; я никогда не слышала его таким.
– Ты не думаешь, что пришло время? – очень осторожно произносит отец. – Они заслуживают того, чтобы увидеть тебя. Ты заслуживаешь того, чтобы увидеть их. Ли заслуживает того, чтобы
– Нет. Они не заслуживают этого. Ты их не знаешь, а я знаю. Они
– Прошло столько лет! – говорит папа. – Достаточно для того, чтобы все переосмыслили случившееся, пожалели о сказанном.
– Да, – отвечает мама, ее голос дрожит еще сильнее. – У меня было много времени подумать. Все, что я помню, – их слова. Они говорили: «Ты должна выйти замуж за китайца. Если ты выйдешь за того белого мужчину, это больше не твой дом. Ты больше нам не дочь». Как можно сказать такое своему ребенку?
Папа обнимает ее; ее руки, сжатые в кулаки, оказываются между ними.
– Они это несерьезно.
– Серьезно, – говорит мама, начиная плакать. – Они это серьезно. Я знаю.
– Дори…
– Они винят меня. Они думают, если бы я никогда не поехала в Америку, если бы никогда не встретила тебя, то Цзинлинь была бы жива. Почему вечно я во всем виновата? Может, я виню их. Они с ней обедали в день, когда она умерла. Они должны были видеть, как она больна. Почему это моя вина? Почему не их? Они никогда не увидят Ли и не посмеют ранить ее так, как ранили меня.
Папа молчит. Он держит ее в объятиях, и она зарывается лицом в его шею; ее плечи дрожат.