– Нужно это дело отметить!

– Нет, Тони, не открывай бордоское. Прибереги для какого-нибудь особого случая.

– Какой еще особый случай тебе нужен? Разве не годится приезд безумца, что преодолел полмира с чемоданом, набитым исписанными страницами и икрой?!

И они опустошают эту бутылку, пока он своим глубоким и даже поставленным голосом зачитывает некоторые места из рукописей. А еще он говорит Ришелье о том, что уже несколько месяцев пытается через свои контакты добиться восстановления в отряде воздушной разведки.

– В Алжире борешься не с Гитлером, а с военной бюрократией.

Ришелье хочет узнать, в каком состоянии в Алжире светская жизнь.

– Да хуже, чем в самом распоследнем провинциальном городишке самого северного уголка Франции! Здесь думают, что признак хорошего тона – оттопыривать мизинчик, когда пьешь коктейль.

Но Тони не может не признать, что хоть большого желания выходить в свет у него здесь нет, однако одиночество невыносимо. И он принимает все приглашения на обеды, ужины и встречи.

Берет с собой колоду карт и развлекает народ. Рассказывает о своих полетах с авиапочтой, но вскоре убеждается, что людям наскучили старые истории – они жаждут свежих новостей с фронта.

– Один офицер, очень хороший мой знакомый, хлопотал через некоего подполковника, приближенного к де Голлю, в руках которого все нити. Однако ходатайство вернулось без удовлетворения, с его собственноручной пометкой: «Оставить без назначения».

– Ну и дела…

В эту минуту появляется еще один гость в сопровождении ассистентки доктора.

– Это я его сюда пригласил, надеюсь, что ты не против. Человек горит желанием с тобой познакомиться. Известный фотограф журнала «Лайф», только что приехал в Алжир, хотел тебя сфотографировать.

– Слушай, Ришелье, мог бы вообще-то меня предупредить… Вам придется меня извинить. Я ведь наполовину в пижаме!

Джон Филлипс высок, строен и прекрасно говорит по-французски.

– Для меня еще бо́льшая честь – быть принятым так по-домашнему.

В глазах Филлипса знаменитый писатель, погруженный в маразм своих прошений, утонувший в плетеном кресле, – медведь, запертый в клетку для воробьев.

– Если вы пришли за фото героев войны, то явно оказались не в том месте. Я в данный момент отстранен от войны – я на каникулах.

Разговор постепенно оживляет Тони.

– Знаете что? Могу приготовить для вас коктейль собственного изобретения. Я ему даже имя еще не придумал.