Когда она в изумлении посмотрела на Лесистую Гору, то поняла, что он собирается рассмеяться.

– Что тут смешного?

Но она тоже почувствовала, что в ситуации есть что-то очень забавное. Ведь она поменяла обличье.

– Ты похожа на подружку Супермена.

– Ну, я не знаю. Скорее на Кларка Кента.

– Ух ты, точно!

Лесистая Гора подал руку, и она оперлась на нее, как в кино. Помощь действительно была ей нужна – для того, чтобы удержать равновесие. Очки заставляли ее чувствовать себя так, словно ее ноги были где-то очень далеко.

– Какой дорогой поедем домой, Кларк Кент? Длинной или короткой?

Прошлой ночью дул чинук[111]. Мир был завален ослепительно-белым снегом и залит светом. Дорога искрилась от талой воды, а воздух был теплым и мягким. И птицы, они летали повсюду, распевая весенние песни в середине зимы.

– Какая разница, – ответила Патрис.

На полпути домой Лесистая Гора остановил Патрис. Обхватил ее лицо ладонями. Но не поцеловал. Он поцеловал уголки ее очков, а затем взял ее за руку, и они продолжили путь пешком.

– Что это было?

– Я ничего не мог с собой поделать. Эти очки…

– Я выгляжу как мальчишка, – засмеялась Патрис.

– Нет, это не так, – возразил Лесистая Гора. – Но у тебя действительно очень умный вид. Мне жаль того парня, который будет к тебе приставать.

Когда они продолжили путь, блестящие снежные сугробы излучали столько сияния, что их глаза не могли его выдержать. Им пришлось немного прикрыть их, чтобы отрезать от себя часть пейзажа. Краем глаз они ощущали темноту. Словно кто-то проехал через лес на каменной лодке, проложив заснеженную тропу, и им оставалось только идти по ней. Голубой мягкий свет окутывал их.

– Пристань ко мне, – шепнула Патрис.

– Пристать! Вот уж никогда не думал, что стану подкатывать к самому Кларку Кенту.

– Ну, все равно сделай это, – разрешила Патрис.

Лесистая Гора прижал ее спиной к своей груди. Его руки обхватили ее мягкую талию. Они были одеты очень тепло, но снег попал бы им за шиворот и в трусы, если бы они захотели заняться любовью старомодным способом. Она повернулась и целовала Лесистую Гору, пока у того не закружилась голова. На Патрис была юбка, но под ней – шерстяные чулки.