Тогда что-то проникло в ее душу. В новом месте, с новыми звуками и новым воздухом, все то, чему она сопротивлялась, нахлынуло на нее. Возникло ощущение разрыва. Ее как будто раскалывали по центру. Сердце бешено билось. Она не могла дышать. Руки поднялись – ах, если бы только он был здесь, чтобы ее обнять. Ее лицо просияло. Если бы только его губы коснулись ее, чтобы поцеловать. Снег растаял у нее на языке.
– Просыпайся, – толкнула ее локтем Джагги. – Мы проголодались.
– Пойдем, – позвала Милли. – Дальше по улице есть закусочная.
– Она выглядела приличной, – добавила Джагги и потянула Патрис за ногу: – Вставай.
Соколиные глаза
Патрис вошла в галерею, откуда открывался вид на зал палаты представителей. Ее шарф и пальто были все еще влажными от дождя. Это было за день до участия в слушаниях, и они пытались сориентироваться в Капитолии. Она села, настороженно посмотрела на окружающих людей и заметила необыкновенно красивую женщину с ярко накрашенными губами. Эта женщина была настолько поразительна, что Патрис было трудно не пялиться на нее. Та мельком взглянула на Патрис, а затем сосредоточилась на зале палаты. Ее темные волосы были зачесаны назад волнами, красиво вьющимися на затылке. У нее были сильные, прямо-таки королевские черты лица. Она была одета в бледно-коричневый костюм с коротким облегающим жакетом и юбкой до середины икры. Замершая, с неподвижным взглядом, сжимая черную сумочку на коленях, она с хищной пристальностью смотрела на полукруг сидящих и стоящих конгрессменов. В палате представителей начались прения, посвященные экономике Мексики, и хотя Патрис с трудом могла следить за выступающими, необычайная серьезность пребывания в зале, где принимаются важные государственные решения, казалось, околдовывала зрителей.
– Viva Puerto Rico libre![115]
Патрис не распознала в раздавшихся звуках выстрелы, пока не повернула голову и не увидела пистолет в руке женщины. Высокая, она стояла, выпрямившись во весь рост. И снова она выкрикнула: «Viva Puerto Rico!» Пистолет был очень похож на тот трофейный, который Патрис однажды видела в доме Луиса Пайпстоуна. «Люгер». Вот что у нее было. Женщина целилась высоко, поверх голов, но кто-то другой стрелял вниз. Слишком потрясенная, чтобы пригнуться или даже пошевелиться, Патрис увидела, как одни мужчины этажом ниже падают, а другие прячутся за столы и кафедру. Потом все закончилось. Охранники ворвались в галерею, выбили из рук женщины пистолет, а затем схватили ее саму. Потом они вытащили маленького человечка из прохода, а с ним еще одного мужчину. Сколько их было? А после все в галерее для посетителей заметались в ужасе и замешательстве, прежде чем им сказали, что их сперва допросят, прежде чем разрешат уйти.