Его назначение было положительно встречено в буржуазно-дворянских кругах России. Популярности Горчакова во многом способствовала деятельность во время переговоров в Вене в 1855 г., где он был посланником и приложил максимум стараний, чтобы добиться мира с минимальным ущербом для интересов страны. Усилия Горчакова по сближению с Францией – тайные переговоры с доверенным лицом Наполеона III министром внутренних дел Франции Ш. Морни сыграли свою роль в период работы Парижского конгресса 1856 г., ослабив антироссийскую коалицию держав-победительниц[758]. Многие надеялись, что он сможет добиться отмены унизительных статей Парижского трактата.

По своим политическим взглядам Горчаков являлся представителем либеральной бюрократии, выступавшей за проведение в стране буржуазных реформ, но относился к ее консервативному крылу. Он утверждал, что в основе его дипломатической деятельности лежали национальные интересы России и понимал, что восстановление ее международного престижа невозможно старыми методами дворянско-династической политики.

Горчаков осознавал, что в новую буржуазную эпоху нельзя не считаться с общественным мнением: «Прогресс… чтобы быть верно понятым и идти путем правильным и прочным, нуждается в содействии общественного мнения»[759]. К общественности были обращены многие его ноты, талантливо написанные, публицистичные, вызывавшие интерес читающей публики. Уже в первом циркуляре от 16 (28) апреля российским дипломатическим представителям за рубежом, сообщая о своем назначении, министр отмечал, что политика России будет строиться на принципах доброжелательности и доверия[760].

Свою программу в области внешней политики Горчаков изложил в циркуляре от 21 августа (2 сентября) 1856 г., получившем широкий резонанс в политических кругах Европы. Этот документ во многом базировался на идеях, ранее высказанных в записке Нессельроде. Основной задачей России в циркуляре объявлялось проведение внутренних преобразований как главного содержания ее национальных интересов, а во внешней политике декларировался разрыв с традициями Священного союза и вмешательства в дела других государств. Горчаков призвал к поддержанию всеобщего мира, к установлению «нормального порядка» международных отношений. Министр заявлял, что политика Российского государства национальна, но не своекорыстна: «Государь ставит на первом месте пользы подвластных ему народов, но охрана их интересов не может служить оправданием для нарушения прав других народов»[761].

Горчаков указывал на необходимость реализовать эти принципы в отношении оккупированной Греции, а также ограничения власти неаполитанского короля. Отметим, однако, непоследовательность позиции Горчакова. В действительности, Россия не полностью отказалась от принципов легитимизма и консерватизма, как принято считать в литературе. Так, в итальянском вопросе Петербург руководствовался принципами легитимизма, требуя сохранить права многочисленных итальянских монархов, владения которых объединялись в единое государство – Италию, фактически выступая против ее объединения.