В конце марта представители Исполкома возбудили вопрос об обращении к союзникам о целях войны в духе принятой декларации. Но правительство оказало упорное сопротивление, опасаясь ухудшить отношения с западными державами и лишиться части военной «добычи». Острая борьба закончилась компромиссом: рассчитывая на поддержку господствующих классов и союзных держав, Милюков согласился передать союзникам декларацию 27 марта, но сопроводив ее нотой от 18 апреля (1 мая), разъясняющей намерения кабинета министров, и устраняющей возможность истолковать ее как отказ России продолжать войну.

Временное правительство в сопроводительной ноте к декларации 27 марта торжественно обещало «довести мировую войну до решительной победы», «вполне соблюдать обязательства, принятые в отношении наших союзников», требовало «санкций» к государствам враждебной коалиции[887]. Массовые демонстрации и митинги по поводу 1 мая прошли под лозунгами мира без аннексий и контрибуций и восстановления международного пролетарского единства.

«Нота Милюкова», опубликованная русскими газетами утром 20 апреля (3 мая), вызвала стихийный протест масс, вышедших на улицы под лозунгом «Долой Милюкова!» Большевики пытались придать движению характер выступления за власть Советов. Одновременно начались демонстрации буржуазных элементов в поддержку Временного правительства и его внешней политики. Исполком Петроградского Совета, не решаясь порвать с Временным правительством, встал на путь поисков компромисса.

На заседании правительства 20 апреля (3 мая) милюковско-гучковское крыло потребовало применить против рабочих и солдат военную силу. В ночь на 21 апреля (4 мая) на совещании правительства с делегацией Исполкома последний согласился считать инцидент исчерпанным. Но демонстрации и митинги с обеих сторон продолжались. Столичный гарнизон был явно на стороне Петроградского Совета. Временное правительство выработало разъяснение, которое не отменяло ноты, но утверждало, что она не противоречит декларации 27 марта (9 апреля). Исполком признал разъяснение удовлетворительным, чем сделал шаг навстречу провоенной политике правительства.

Однако протестное движение ширилось, охватило фронт. Правое крыло Временного правительства тщетно попыталось сделать ставку на силу, но генералу Л. Г. Корнилову пришлось покинуть пост командующего столичным округом, а генерал Алексеев признал невозможным при определившемся настроении армии оказать своим единомышленникам в правительстве не только военную, но хотя бы морально-политическую поддержку. Наиболее влиятельные представители союзников: А. Тома, Бьюкенен и Д. Р. Фрэнсис склонялись к более гибкой линии, отстаиваемой А. Ф. Керенским, М. И. Терещенко и Н. В. Некрасовым.