Ружья до того накалились, что невозможно было их держать в руках. В одном месте укрепления шла неравная борьба. Рядовой Тенгинского полка Александр Федорович, прижавшись спиною в угол бруствера и лихо работая штыком и прикладом, отбивался от нескольких десятков горцев…

Укрепление уже пылало; больница раньше всех была подожжена горцами, и в пламени пожара погибло до ста человек тяжелобольных. На всех бастионах уже развевались красные значки горцев, знаменуя их победу. Последняя горсть тенгинцев, отступившая к внутренней батарее, оборотила четыре орудия внутрь укрепления и совместно с оставшимися в живых артиллеристами обдавала картечью толпы горцев, которые рыскали с окровавленными кинжалами и шашками по укреплению в поисках добычи.

Архип Осипов все время находился здесь и подносил заряды к орудиям; он два раза уже успел сбегать к пороховому погребу и каждый раз по возвращении сообщал, что там толпится несметное число горцев. Действительно, черкесы густою толпою окружили пороховой погреб, рубили двери, разрывали крышу, разбивали стены. Видя, что настал момент выполнить данную клятву, Осипов со словами: «Пойду, сделаю память!» – с пылающим фитилем устремился в промежуток между казармою и цейхгаузом. Тенгинцы в числе 40 человек, имея во главе рядового Иосифа Мирославского, бросились вслед за ним, штыками пролагая дорогу к батарее, обращенной в сторону моря, с намерением присоединиться к навагинцам и совместными усилиями выбросить неприятеля за валы. Едва тенгинцы достигли цейхгауза, потеряв по пути 20 человек убитыми, Архип Осипов крикнул: «Пора, братцы! Кто останется живым, помни мое дело!» – и с этими словами побежал к пороховому погребу.

Вслед за тем раздался страшный треск, все содрогнулось, и целый столб дыма с пламенем, с человеческими трупами, с камнями, взвился на воздух!..

Все смолкло, и солнце, не дойдя еще до полудня, осветило только кровавую картину смерти и разрушения.

В первый момент у защитников и нападающих опустились руки, и все застыли на своих местах. Очнувшись, горцы в ужасе торопливо стали убегать и только через несколько времени, видя, что удар не повторяется, пришли в себя и стали по одному возвращаться обратно; тогда они взяли в плен двух офицеров, в том числе и Лико, и до 80 человек израненных нижних чинов.

Геройская защита Михайловского укрепления на Черноморской береговой линии обратила на себя внимание императора Николя I, который, в воздаяние отлично усердной службы и особенных трудов, переносимых войсками, щедро наградил их.

Высочайше повелено было штаб– и обер-офицерам Михайловского гарнизона убавить один год к выслуге ордена Святого Георгия, а всем нижним чинам уменьшить один год службы. Вместе с тем в приказе по военному ведомству от 8 ноября 1840 года было объявлено следующее: