Такой же адский бой происходил и на левом фланге, где во главе охотников действовал линейного батальона штабс-капитан Бухаров, пока не был поражен насмерть. Везде неприятель защищался отчаянно, и нелегко представить себе этот лабиринт завалов, баррикад, укрепленных саклей, крытых ходов и подземелий, которыми неприятель пользовался для поражения наших войск.

В самом начале боя 1-я гренадерская рота Самурского полка была отправлена к башне номер один на правом фланге для устройства сообщения между нею и передовыми саклями, а вслед за тем к батарее, сооруженной 9-го числа на стене, был поставлен 1-й батальон эриванцев в общий резерв.

Все же части штурмующей колонны поочередно были введены в бой: одни роты сменялись другими. К полудню гренадерская рота самурцев, сильно поредевшая и изнуренная тягостной работой, была заменена 2-ю егерскою ротою Эриванского полка. Прапорщик Калиновский со своею командою, приводя сообщение уже к концу и следя за неприятельскими выстрелами, поражавшими его рабочих, заметил, что они направлены из какого-то подвала. Обнаружилось, что этот подвал проходил по всему занятому на нами в тот день пространству и имел два выхода: один из них был завален в начале штурма разрушенною саклею, а другой открывался в овраге. Для овладения подвалом были вызваны охотники из эриванской роты, которые вместе с саперами под командою инженер-поручика Попова приступили к выходу и потребовали сдачи засевших в подземелье мюридов. В ответ просвистало несколько пуль. Вызваны были охотники из артиллерии с ручными гранатами. В зияющее отверстие по разным направлениям полетело до пятнадцати гранат, и вслед за сим раздались голоса, возвещавшие готовность сдаться. Метание гранат было приостановлено, и на свет Божий стали выползать озлобленные мюриды. Их набралось четырнадцать человек, и столько же, по их словам, осталось в подвале: они обрекали себя на смерть во имя Аллаха. Снова полетели в подземелье ручные гранаты, а затем вбежали карабинеры. Осмотревшись, они заметили фанатиков, забившихся в отдаленные углы; по ним карабинеры открыли огонь, постепенно наступая; мюриды бросились на них с обнаженными шашками и кинжалами, но пали на сплотившихся штыках…

Пока в ауле происходил ожесточенный бой, с северной стороны появились толпы неприятеля, чтобы через сады прорваться на помощь гарнизону, а Хаджи-Мурат с партией в 10 тысяч человек конных спустился с высот по дороге от селения Купны, угрожая нашему правому флангу; в то же время другая партия появилась в тылу нашей позиции от селения Кудали, и с этой же стороны от Хаджал-Махи ожидалось прибытие в Салты транспорта с артиллерийскими снарядами. Генерал-адъютант Коцебу, взяв из боевого резерва две роты Эриванского карабинерного полка, одною из них с горным орудием занял редуты на дороге в Купну, а с другою, также при одном орудии, двинулся против Хаджи-Мурата; сюда же поскакали дивизион драгун, сотня казаков, конная ракетная команда и 50 человек аварской милиции. Навстречу же транспорту, правее, была отправлена особая колонна пехоты под командою полковника Минквица. Хаджи-Мурат, приняв, вероятно, это движение за обход его отряда, бросил свою весьма сильную позицию, перерезанную глубокими оврагами, и стал отступать с такою поспешностью за крутую гору, что его не могли нагнать карабинеры. Горцы, провожаемые ракетами и гранатами, скоро скрылись из виду…