– Да хватит тебе. – Лорен смотрела в окно кухни. – Ксандер неадекватный. Вот что все знают про Ксандера.

– Лорен! Что ты такое говоришь? – Роуз оторвала взгляд от столешницы, прямо посмотрела на Лорен, чтобы та видела ее лицо. – Конечно, он белая ворона. Но в нашем городе все необычные. У твоего гениального сына нет никаких патологий. – Она подошла ближе. – В конце концов, я детский невролог! Уж если кому можно доверять в этом вопросе, помимо вашего педиатра и психолога, так это мне.

Из глаз так редко плакавшей Лорен слезы текли свободным потоком. Выражение лица у нее было настолько открытое – такого Роуз уже несколько лет не видела.

– Спасибо за эти слова, – шмыгнула она носом. – Просто иногда чужие дети… Это тяжело.

Роуз кивала, соглашаясь.

– Боже. – Лорен повесила голову. – Конечно, Эмма Зи иногда ведет себя как маленькая ведьма. Но ты представь на минутку: Зеллары всей семьей ходят на спектакли, они возили дочку на концерты камерной музыки в Денвер! Да к тому же они объехали с ней весь мир. И даже ребята Азры и Бека вежливые и обаятельные, потрясающие спортсмены, такие харизматичные. А у меня… – Она зажала рот ладонью. – Боже, разве можно так говорить о собственных детях? – прошептала она сквозь пальцы. – Просто, когда Джулиан умер, я сфокусировалась на них, только на них, и я знаю, что почти не спрашиваю про Эммочек и близнецов, Сэм права, но я их всех люблю и надеюсь, вы это понимаете, я для них на все готова, но я только и делаю, что концентрируюсь, концентрируюсь, концентрируюсь, и я так облажалась с Тессой, и… и… Боже, я такая ужасная мать.

Роуз подошла к Лорен.

– Неправда. Ты чудесная мама, Лорен, и ты прошла через кошмар. У тебя умная, красивая дочь, которая преодолела тяжелый период и отлично справляется.

Роуз почувствовала, как ее собственные тревоги отходят на второй план перед лицом этой более важной истины о матери, которую она любила, и о ее дочери, которая была для Роуз почти как родная.

– Правда, Тесса потрясающая. Все эти наряды… а какие у нее глаза! А еще у тебя сын-вундеркинд, и его тяга к науке заставляет меня зеленеть от зависти. Я скажу банальность, но у тебя есть два ребенка, которые могут изменить мир. Вот что у тебя есть.

Лорен расправила плечи, и Роуз погладила ее руку. А у нее самой в душе скреблась родительская зависть, и поводов для нее Роуз видела много – как поверхностных, так и глубинных. Как она завидовала харизматичной уверенности Эммы Зи и ее изящной фигуре, и как она хотела и того, и другого для Эммы Кью – иногда до отчаяния. Как она думала об уникальном мозге Ксандера и представляла, как бы здорово он поместился в череп ее дочери, если бы только лоботомией отсечь его странности. Как она завидовала расслабленному стилю воспитания Азры и Бека и тому, что мальчики живут яркими эмоциями, которые у них всегда на лице написаны.